песню начну – подпоёшь?
в поле колышется золотая рожь.
а ты, как всегда, хорош.
что-то стучит, что-то шумит – зной
опускается на холмы, берёзы в платьицах.
я обрету покой, обрету покой.
я люблю тебя, но то, кто ты, мне не нравится.
сочеловечье
раскидало и расплескало, море пожевало
нас и выплюнуло на берег, как ракушки.
мне тебя, твоего тепла и смеха – мало.
обстоятельства все не складываются, как лучше.
ничего не меняется, мы лежим в ожидании.
жизнь проходит в очередях и на побережьях.
видеть тебя, слышать тебя – единственная мания,
неутолимая ни сейчас, ни прежде.
нас укачивает приливами и отливами, планеты
выстроились, рассматривают нас через приложение.
вот человечки сложились в сочеловечье «где ты»,
«ты мне нужен», «не отпускай меня», «проигранное сражение».
соединяют нас линиями незримыми, дают названия.
мы с тобой – часть «сами не знаем, что нужно».
если начнётся человекопад, у меня наготове желание:
будь всегда со мной. будь всегда моим мужем.
мы – третий Рим?
вот мы приехали. надолго ли?
черт его знает, все само решится.
я хожу все вокруг да около,
выбираю – какая я птица.
пью снотворное, чтобы выспаться,
зашкаливает тревога, не расслабишься.
продираю слипшиеся ресницы,
Кура за окном, дождь стучит по клавишам.
город играет нервами, лепит, как ляжет,
вторю ему, не попадая в ритм.
ты прилетишь и мне ничего не скажешь.
город горит.
я горю.
мы горим.
моё пристрастие
дай мне зацеловать тебя, от макушки до пят,
дай мне сжать тебя в объятьях до хруста,
самое сильное в мире искусство —
прощать.
самым стойким неведомо, как я рвусь
прижаться к тебе, провалиться, грохнуться,
если мне за эту роль не дадут Оскар —
свихнусь.
отыграла по-максимуму, вжилась так, что кончиками
пальцев и волос вылилась в персонажа.
ты ведь вспомнишь меня однажды,
хорошее
оставляет следы сильнее, чем чёрная магия,
ни одно проклятие не имеет подобной власти,
как мое одичалое, скомканное пристрастие,
ты – на моей бумаге.
так будет легче
так, говоришь, будет лучше, так будет легче,
это необходимо было нам обоим.
я поднимаю глаза: небо в клеточку,
серо-сизое, но было же голубое!
был же ремонт, клеили мы обои,
но ты говоришь: поверь мне, так будет проще.
небо в клеточку, а были же мы с тобою —
два дерева, корнями сплетенные прочно.
ты говоришь: забудешь, родная, переболеешь,
волной унесёт, накроет внезапно берег.
ты