пойдем вперед. И нам надо быть тише. Мне кажется, нас слышали не только все окрестные твари, но и весь Гырнур, что остался за толстыми воротами.
Они снова встали в порядке, обозначенном ранее Яниром, и двинулись дальше. Продвигались медленно, осторожно, однако шаги огромных ног Мигларда все равно разносились на всю округу.
Когда-то Древний тракт был вымощен большими блоками из розовато-белого мрамора. Это делало дорогу идеально ровной и помпезной. Со временем блоки вспучились, поднялись один над другим и теперь тракт походил на ледовую дорогу со множеством непредсказуемых препятствий на пути. Боковые стены туннеля были укреплены высокими резными колоннами из того же мрамора, но сейчас многие обвалились, а толстые каменные балки, которые они когда-то подпирали, теперь опасно прогибались вместе со всем каменным сводом, грозясь сверзнуться вниз, прямо на головы путников.
Большинство колонн были копиями друг друга, однако некоторые изображали различных зверей Подземелья – от тех, кто помогал в повседневной жизни, до опасных врагов. Своих родичей гномы никогда не вытесывали из камня. Это считалось неприличным, говорило о том, скульптор намекал, будто тот, с кого сделали изваяние, недостаточно крепок и недостаточно подобен камню.
– Сколько вообще лет уже прошло с Падения Далаги?– совсем тихо спросила Энна.
Хала не ответила, разглядывая дорогу вокруг себя.
– Двести тридцать один год,– прошептал Янир из начала процесси.– Скоро совсем уже не останется гномов, что помнят те времена.
– Так единицы и выжили,– Чтица Рун вздохнула.– Мои дед с бабкой жили в Далаге. У них была большая семья – семь детей, представляешь? И хоть они и были из касты обработчиков камня, но все же умудрялись прокормить такую ораву. А в итоге, когда из Великого Разлома вышел Жрун… спаслась только бабка с моим отцом в животе.
Хала не раз слышала эту историю. Когда Великий Разлом изрыгнул в Далагу полчища нечисти, и когда древняя столица была охвачена кровью и смертью, бабка Энны была в гостях у сестры, что жила на окраине города вдали от основного места событий. Сестры веселились, болтали и от души выпивали, ведь бабка тогда еще даже не подозревала о своей беременности. Когда в город пришел Жрун, гномихи были так пьяны, что едва могли шевелить языками. Однако каким-то чудом заподозрили неладное, выползли на улицу и услышали истошные вопли из центральной части города. А затем на крошечной улочке показался перепуганный до смерти гном, перепачканный кровью и кричащий: «Нечисть! Нечисть! Спасайтесь!».
Бабка Энны хотела броситься домой, забрать детей, мужа, однако сестра поволокла ее прочь, говоря, что собственная шкура дороже. Так они в числе первых оказались в туннелях за городом, где укрылись и стали ждать вестей. Но нечисть быстро добралась и туда. Сестра погибла, а бабка Энны бежала до тех пор пока не добралась до врат Гырнура. Ее пропустили вовнутрь, однако когда выяснили, из какой она касты, и что ее муж остался в Далаге и погиб, отправили жить в темные сырые пещеры на окраинах города, где всегда селились самые нищие гномы из самых низших каст. Бабка Энны спасла две жизни, но упала