перерождением, дочка! Я горжусь тобой! Теперь отдохни, набирайся сил.
***
Спустя некоторое время послышался заливистый смех детей. Распахнув глаза, мой взгляд тут же зацепился за настежь открытое окно. Лёгкий ветерок играл с занавесками. Лучи солнца ярко освещали часть дома Корделии, поднимая настроение. Похоже, погода наладилась и звала погреться под лучами осеннего солнца.
Неторопливо вставая с постели, я ждала, когда мои раны дадут о себе знать, но боли не последовало, и я оглядела своё тело. Оно было идеальным, без единой царапинки! В воспоминаниях пронёсся гневный рык Итана и то, как ещё ранним утром меня буквально ломало от… перерождения. Кажется, именно так назвал это Итан?! Соскочив с постели, я подбежала к зеркалу. Я заулыбалась как сумасшедшая, трогая своё лицо руками, не веря своим глазам. На нём, как и на теле, не было ни единой царапинки. Вот только глаза… В них появился ещё один неестественный оттенок: среди изумрудной глади проступили синие вкрапления. Словно крупицы мистического огня, передалось от Итана мне. Я сделала глубокий вдох, а затем выдох, пытаясь справиться с подступающей волной паники. Зверь, Итан пробудил его!
– Выглядишь прекрасно! – я вздрогнула, не заметив, как ко мне подошла Корделия. Она улыбнулась, вглядываясь в моё лицо. – Переодевайся и выходи на улицу, – женщина указала на стопку аккуратно сложенной одежды, оставленной на краю кровати.
Корделия оставила меня одну, пока я бережно разворачивала мягкий свёрток, оказавшийся вязаным платьем голубого цвета. Переодевшись, я поспешила выйти на улицу и невольно улыбнулась, радуясь прекрасному дню. Ведь теперь от ран не осталось и следа, и я могу вернуться домой, к моей Агнес!
Прабабушка ждала меня на крыльце своего домика и, улыбнувшись, произнесла:
– Добро пожаловать в нашу семью, родная, – чему я совсем не обрадовалась. – Тебе понравится здесь, – продолжила она. – Я вижу, как твой отец возгордился тем, что у него появилась ещё одна дочь…
– Думаю, Кайле не очень понравится это… – почему-то заговорила я о ней.
– Ох, не обращай на неё внимания. Она словно наивный ребёнок, – махнула рукой Корделия, – Кайла была единственной дочкой Итана, и всё внимание доставалось только ей. Позже она поймёт, как хорошо иметь родную сестру!
– Сколько ей лет? – судя по её внешнему виду, она давно уже не ребёнок.
– Шестнадцать. По ней не скажешь, но в душе она ещё дитя. Поэтому мы не обращаем внимания на её выходки. Пусть резвится, пока у неё ещё есть на это время.
Вспоминая своё шестнадцатилетие, я поняла, что мы совсем разные. Мне пришлось рано повзрослеть из–за начавшихся семейных проблем. Я понимала беззаботность Кайлы, все проблемы за неё решали взрослые, а местная детвора не позволяла ей повзрослеть.
– Женщины–оборотни созревают рано, – продолжила разговор Корделия, – И в день совершеннолетия полностью раскрываются, обретая свой запах, и лучше, если за спиной зрелой