между зданиями.
– Эй-эй! А ну стоп! Никто не покинет место преступления, пока я не разрешу! Всегда мечтал это сказать. Здравствуй, Сара, ты как всегда восхитительна. Я бы пригласил тебя на рюмку чая, но сама видишь – дела-дела. Ещё немного и полетят головы. Поняла, да? Головы, аха-ха, полетят… ох, не могу!
Я в нерешительности остановился под звук хохота, достойного какого-нибудь опереточного злодея.
«Мне вернуться?» – уточнил я на всякий случай. Кем бы себя ни возомнил этот персонаж, подчиняться я был обязан приказам только одного человека. И Трита. Но Трит личной встречей меня пока не осчастливил, и, наверное, слава ему за это, так что, командующий у меня был всего один.
«Да, иди сюда. И сними образ, тебя заметили, это уже дурной тон».
Дурным в этой ситуации было многое, включая падающие с неба трупы и людей, находящих это смешным. Но не мне судить.
Я поверхностно прощупал всю группу и обнаружил среди них две оболочки – в такой непритязательной, идеально вписывающейся в местный колорит конфигурации. На их фоне я сам наверняка выглядел максимально чужеродно.
– Ты отвратителен, – скривилась Сара. – Кто тебя сюда пустил, Эверли?
– Ну, дорогая, ты знаешь, как это бывает. Слово тут, два там, и вот я уже снова на коне.
– Ты больше нравился мне в той дыре, где у тебя не было власти над живыми людьми.
– А ты мне больше нравилась с членом во рту, но все мы откуда-то начинали, да?
– Эйден. Ты забываешься.
– О, прошу прощения, я что, оскорбил чьи-то чувства?
Судя по лицам его коллег (я не знал точно, на каком положении тут находились оболочки, но предположил, что они как минимум были частью команды), не я один испытывал мучительную неловкость от необходимости стоять и выслушивать этот неприкрытый обмен оскорблениями. Я не мог отделаться от ощущения, что мы случайно оказались свидетелями встречи бывших любовников.
– У тебя в секторе разгуливает серийный убийца. Подобная халатность оскорбляет Принцип.
Наблюдать со стороны, как на кого-то другого действует испытанная мной на собственной шкуре эта практически осязаемая аура превосходства, оказалось весьма увлекательно. С лица Эйдена Эверли медленно сползла сначала его широкая улыбка, а затем и часть красок. То как заметно он побледнел под густым загаром, было впечатляюще.
– А ты и сам немного серийный убийца, да, Джейсон? Убиваешь всё веселье парой взглядов. Ладно. О работе, так о работе. Ирена, – обратился он к одной из оболочек. – Солнце моё, закончи тут сама. Прошу за мной, господа. И дама. Сара, ну не дуйся, ты же знаешь, мальчики дёргают за косички только тех девочек, которые им нравятся.
Сара страдальчески закатила глаза.
«Я могу внушить ему немного хороших манер», – предложил я ей, отделив часть нейромоста на личный канал.
Не знаю, зачем я это сделал. Возможно, какая-то часть меня всё же помнила Сару. По ощущению безопасной нейтральности она была чем-то похожа на Дворжака, и, ладно, совсем немного