Так каким же образом развившийся из нечеловеческой логики тифонов разум пришёл к выводу, что людей надо сохранить? В чём подвох?
Я что-то упускал.
У Архива почти не было информации о тифонах. Были какие-то общие сведения из разряда правительственной пропаганды – каким важным шагом стала замена смертной казни и бесполезных по своей сути исправительных программ эмуляцией, и что людям больше не о чем беспокоится, ведь каждое сознание бесценно, и каждому найдётся место в Солнечной Унии. Мотивация этой утопической ереси лежала на поверхности – антикризисные меры. В такой схеме была своя красота, не признать это было сложно.
За такими вот размышлениями и застал меня Джейсон Морияма, явившийся за вверенным ему Тритом ценным кадром часов на десять раньше.
Я так ему и сказал:
– Вы рано, советник Морияма.
К этому моменту из кабинета доктора Дворжака я перекочевал обратно в Распределитель – целый отдельный сектор для редких животных, с заботливой тщательностью выдрессированных для службы на благо системы. В выделенном мне боксе было достаточно уютно, если сравнивать, к примеру, с камерой для смертника, то есть, добровольца, (никаких смертников, только не в смену Трита), тут даже была панель Зеркала – визуальный интерфейс терминала для тех, кто не мог или предпочитал не лезть в нейромост. Нейросети Трита были построены на коралле, у меня был свой коралл, надо ли уточнять, какой способ подключения я выбрал? Тифон умиротворённо вибрировал в субпространстве нейромоста, превращая моё тревожное по умолчанию состояние во что-то больше похожее на нервное возбуждение. Зеркало неплохо справлялось с созданием белого шума, и я держал его активным, запустив в фоновом режиме занятную документалку про генетическую жеребьёвку на Внешних Кольцах. Это помогало удержать себя от бестолкового метания по замкнутому пространству бокса.
Мне пришло в голову, что я мог бы, наверное, воспользоваться моментом и сбежать, когда сканер считал уровень допуска с идентификатора Мориямы и открыл перед ним дверь. Дверь не закрылась, потому что он остался стоять в проходе, и я вполне мог выскользнуть из бокса, даже не соприкоснувшись с ним. Мне не приказывали оставаться на месте, и насколько я мог судить, мне ничего не грозило, пока я сам не представлял ни для кого угрозы. Если я просто буду избегать контактов с людьми, то буду в порядке.
Ха. Видимо, пары откатов было всё же маловато, чтобы полностью выбить подобную дурь, но вполне достаточно, чтобы удержать от активных действий. Я пока не знал, провоцировали ли откат только неповиновение и агрессия, или существовала ещё какая-то дистанция, нарушать которую по своей инициативе мне было нельзя, но от одной мысли о том, чтобы это проверить, меня прошиб холодный пот.
Тифон подобрался свёрнутой пружиной, готовый к чему угодно.
Мы хотели сбежать.
Но я не хотел в очередной раз убеждаться, что не смогу.
Но что, если я всё же мог, но не узнал бы об этом, пока не рискну проверить?