стало серьёзно, поэтому Мортус не обиделся, что его вопрос проигнорировали.
Знать молчала, не совсем понимая, как надо действовать. На помощь пришёл Бадьяр.
– Неужели мы откажем книгочею в пустяковой просьбе?
– У меня! У меня есть замечательные духи! – тут же залебезил лекарь Плантаж.
Он суетливо достал красивый флакон и выложил на ладонь, протянув её в сторону барона, а не туда, где стоял Пурелий. Книгочей поблагодарил лекаря и не спеша направился к гостям, по прежнему стоящим вдоль закрытых шторами окон. Лохани и стулья унесли, подданные опять стояли.
– Уважаемый казнахрон Мортус, я понимаю, зачем вам понадобился причиновед Лукос Шварц, – говорил Пурелий спокойным тоном, вся суетность начала встречи исчезла. – В Зелёной долине он известен, как человек, разгадывающий загадки. В других городах его почитают, как искусного мистификатора, меняющего личности и выполняющего особые поручения. Одни его уважают, другие боятся, достаточно и таких, кто не верит в его силы, считая Лукоса Шварца вымыслом. И на то есть серьёзные причины. Никто не знает, как он выглядит, – Пурелий сделал паузу, взял флакон, кивнул лекарю и продолжил. – Более того, никто не знает его рода.
– А как же пользуются его услугами? – удивился Бадьяр.
– Хороший вопрос, мой покровитель. Я расскажу, но сначала… Воевода Гидон, я правильно понимаю, что сегодня в этом зале был уничтожен завороженный? Остатки уже унесли, но следы остались, – Пурелий показал на пол. – Судя по тому, что здесь собрались лучшие мужи города, убили кого-то из знати. По размерам пятен я предполагаю, что это был громовой удар… нет! отравленная бомба. Верно? А раз казнахрон задал вопрос о Лукосе Шварце, то подозревается покушение. Кроме того, загадочные убийства агентов, о которых шепчутся гости увеселительного дома барда Балуна, намекают на то, что события связаны. Но вы ещё не до конца уверены в этом. Я прав?
Гидон и Мортус нахмурились. Им не понравилось, что незнакомец обладал важной информацией, а кроме того, кичился ею перед всей знатью города и самим бароном.
– Браво, книгочей! – похвалил Бадьяр. – Ты всё верно понял, кроме покушения. Мы убедились, что погибший был заворожен не против тела благородного наместника, – барон погладил ожерелье, – а против кого-то другого.
– Почему вы так решили?
– Потому, что ворожба проведена ночью, а ночью я ещё не знал, что вызову своих подданных, – торжествующе ответил Бадьяр и опять погладил ожерелье.
– Ах, вот как.
Книгочей расстроился. Он открыл флакон, надушил платок и вернул духи лекарю. Потом зашёл за спины гостям и, извиняясь, стал что-то искать на полу.
– Пропустите, пожалуйста. Прошу прощения. Пара шагов, благородные мужи, только пара шагов.
Публика расступалась, пропуская Пурелия за спину. Дойдя до зеленоглазого скотника, книгочей неожиданно вскрикнул и запрыгнул на спину Жостака Восьмого. Книгочей обхватил его за шею и плотно зажал рот надушенным платком.
– Держите нас, держите! – орал Пурелий. – Не дайте нам упасть!
Скотник