и есть первая заповедь, принцип и основа взаимоотношений товарищей по ломберному столу. Карточный долг есть карточный долг. Не отдать его – святотатство, а потребовать его вправе даже последний забулдыга, оборванец с окраины Катманду, что уж говорить о достопочтенных джентльменах – сотрудниках дипломатических миссий, пусть и социалистических стран!
Как стало известно Полещуку, австриец не только проигрывал. Иногда ему шла такая «пруха» – так везло, что всякий раз остальные игроки считали лучшим для себя выходом из положения сказаться больными, сослаться на ответственное утреннее совещание и т.д., лишь бы побыстрее завершить турнир.
Но всё-таки чаще Гольдман оставался в проигрыше. И, как правило, выигрывал у него консул.
Однако, судя по всему, этот факт его не очень беспокоил. Что свидетельствовало о том, что ему важен сам процесс, а не результат карточной баталии.
При любом исходе игры он с неизменной улыбкой отдавал или забирал деньги и непременно заказывал для всех по рюмке сухого «мартини».
Никого из партнёров не интересовало, где доктор брал деньги, хотя они и подозревали, что их происхождение не совсем безупречно, а может быть, и незаконно.
По одной из версий, о которых русскому разведчику доложила агентура из числа местных жителей, Гольдман подпольно абортировал состоятельных аборигенок. По другой – кроме основной профессии он являлся скупщиком опийного мака, переправлявшим сырье в европейские лаборатории для переработки в героин.
Впрочем, никто из его партнёров не пытался найти подтверждение или опровергнуть эти версии, о которых им также было известно. Какая им польза от этих подозрений, если у каждого из них были свои тараканы на кухне и свой «скелет в шкафу»?
Гржинек приторговывал чешским хрусталём, в основном люстрами, которые у местной знати пользовались огромным успехом.
Каменский делал бизнес на дешёвых польских лекарствах и янтаре, который под видом «осколков Луны» шёл нарасхват.
Как ни странно, лишь консул ничем не торговал. Впрочем, ничем, кроме въездных виз в ГДР, у него возможностей торговать не было. Но кому они здесь, в Непале, да и вообще в мире, нужны? Непальцев, желающих взглянуть вблизи на «витрину социализма», Полещук что-то не встречал. Поэтому наличие свободных денег в кармане гэдээровского дипломата капитан для себя объяснил просто: Фогель – платный агент «Штази», Министерства государственной безопасности Германской Демократической Республики.
«Раз у консула водятся деньжата, которых хватает на картёжные забавы, – рассуждал Полещук, – значит, он подключен к какой-то оперативной разработке. Иначе, на какие бы шишы играл Фогель, ведь у всех гэдээровских дипломатов нищенская зарплата!
Не исключено, что объектом заинтересованности «Штази»,по которому работает Фогель, как раз и является Гольдман. Таким образом, если шефу, полковнику Тимофееву, станет известно о моих визитах в казино, я своё присутствие смогу оправдать необходимостью “пощупать за вымя” доктора,