храбрых” под номером 8 – зелье на основе вулканической пемзы и бравых гимнов, основным эффектом которого является самая осознанная бодрость.
И наконец, “Viva la vida”, пятый номер – спокойствие желудка, преображение, жизнелюбие, а так же умеренный заживляющий эффект.
Крассе вассер не требует четкой пропорции ингредиентов, поэтому зеленый матовый Джо из пробирки оказался в мелком конусе джиггера, а потом в шейкере со льдом. За ним, но уже в высокий конус мерного стакана угодила искрящаяся ночным небом Viva la vida, а маленькая ампула с кроваво-красной песнью храбрых лишилась носика и содержимого, но осталась ждать на столе, поскольку идет под учет лично Андрею. Северин схватил шейкер и побежал наверх.
В Белом справа раздался знакомый голос.
– Куда бежишь, ментал?!
– Засохни, мышь компьютерная! – бросил Северин, не сбавляя темпа. Ответной реплики не последовало.
В кабинете Веры Павловны произошли мелкие изменения: открылось окно, диван стал чистым и сама хозяйка кабинета уже лежала на нем без туфель. Через крышку шейкера, холодная смесь из смесей, оказалась в высоком стакане, а потом исчезла за тонкими, смазанными алой чертой, губами Веры Павловны. Глаза ее, ясные, голубые, тут же открылись, сама она уже сидела, опустив ноги на ковер.
– Песня храбрых, значит. – сказала она с достоинством.
– Прямое распоряжение Андрея, светлейшая.
– Замечательно. Когда мне ждать счет в три моих зарплаты за такой дефицит?
– Счастье любимых дам дороже денег.
– Подонок. – сдержанно заметила Вера Павловна, не спуская взгляда с красного лица запыхавшегося подростка.
– Будьте здоровы, Вера Павловна. – поклонился он. – Я еще зайду по поводу аттестации.
– Заходи. – откинулась она на спинку дивана. – Я жду.
Северин направился к выходу, в то время как Вера Павловна заметила Лидию.
– Такая ты хорошая. Хочешь, настроение тебе испорчу?
– Нет, Вера Павловна.
– Ты не смогла стать магом природы, потому что ты слаба. Сейчас ты работаешь с людьми, но ты не стала от этого сильней. Дело не в предмете.
– И?
– Не в курсе, что делает Тьма со слабаками?
Вера Павловна улыбнулась так, как улыбаются люди перед очередным приступом рвоты.
– Отпаивает их “Песней храбрых”. – Лидия подошла к столику и демонстративно прихватила с собой остатки коньяка. – Отдыхайте, Вера Павловна.
Они шли по узкому коридору. Вдвоем. Она усиленно пыталась отстать, но он сбавлял шаг в результате чего ей тоже пришлось его сбавить. Дошло до того, что Лидия остановилась пригубить коньяк, и он тоже остановился. Она предложила и ему.
– Мне нельзя, спасибо.
– Я никому не скажу.
Северин заложил руки за спину, снова он потянулся к ней взглядом, таким же материальным, как руки. Вдохнул полной грудью летучий дубовый запах.
– Я сказал, что мне нельзя, а не что мне не хочется.
Лидия усмехнулась, но притянула пузырь