Жизнь ни во что. Аркадий Гайдар

мы сейчас откроем стрельбу, а ты беги через заборы, там, возле угла, стоит оседланная лошадь – может, вырвешься.

      – Нет, – после легкого колебания ответил Лбов, – пропадать, так всем вместе. Давай за мной, ребята, и помните, что кто раньше времени выстрелит, хоть нарочно, хоть нечаянно, тому я сзади в башку сейчас же выстрелю. Раз тут так не отобьешься, значит, надо по-другому.

      Они выскочили во двор, оттуда через заборы в соседний, оттуда в следующий, но квартал был весь оцеплен.

      Тогда Лбов сказал Змею:

      – Ты в форме жандарма, мы сейчас выйдем и пойдем прямо напролом, если тебя спросят – кто мы такие, говори – арестованные. Ну, ребята, попробуем, не все ли равно, что так пропадать, что эдак, главное – больше спокойствия.

      А луна, как назло, заблестела в прорывы быстро летящих туч – свет и тень, тень и свет – и все шестеро, распахнувши калитку, вышли на улицу. Не прошли они и сорока шагов, как впереди показалось звено из цепи ингушей.

      Но ни один из шестерых не побежал, не свернул, а все они, руки опустивши в карманы, сдерживая волею удары сердец, выстрелами трепыхающихся под рубахами, пошли прямо.

      Ингуши их заметили еще издалека. Но ни одна винтовка не взметнулась в их сторону, ни одна рука не потянулась к эфесу шашки, ибо слишком уж большим дураком или невероятно проницательным умником должен был быть тот, у кого могло бы мелькнуть подозрение, что прямо навстречу, отдаваясь в руки вооруженного до зубов отряда, идет без выстрела сам Лбов.