лицо француза так осунулось? Действительно ли он останется в Майсуре и возьмет Аббаса в ученики? Аббас ищет возможность спросить, но с каждым новым блюдом становится все яснее, что Дю Лез избегает его.
После ухода высокопоставленных гостей несколько молодых людей приглашают Аббаса покурить кальян. Эти люди пышно одеты, кончики их усов закручены в шпоры. Похоже, они предполагают, что Аббас поднимается по карьерной лестнице, по крайней мере при дворе Типу, и стремятся завязать отношения в самом ее начале.
Аббас находит Дю Леза, тот с серьезным видом ковыряет пальцами марципановую пчелу.
– Ах, нет, – говорит Дю Лез в ответ на приглашение Аббаса. – Я уже ухожу. И я бы предпочел, чтобы сегодня ты ночевал в доме отца.
– Сегодня, Сахаб? Но мои вещи…
– Заберешь их завтра. Прости, но я вынужден настоять.
Дю Лез смотрит вбок. В его поведении есть что-то странное, какое-то скрытое волнение. Аббас больше не может молчать.
– Сахаб, – говорит он решительно, – ты не вернешься во Францию?
На лице француза мелькает сожаление.
– Нет, не вернусь. И сейчас мне не нужен ученик.
– А позже?
Дю Лез осторожно качает головой.
– Сахаб… – Аббас чувствует, что момент ускользает от него. – Может быть, у меня нет таланта, как у ваших прошлых учеников, но я буду работать очень усердно…
– У тебя куча талантов, Аббас. Дело не в этом.
– Тогда почему, позвольте спросить?
Дю Лез делает паузу, чтобы перевести дух.
– Нет, не позволю.
Аббас пытается протестовать, но видя бесполезность попыток, говорит: «Ладно, хорошо» и закрывает рот.
Дю Лез кладет руки на плечи Аббаса и произносит ободряющие слова. Почти не слушая, Аббас сжимает пальцами ног траву. Не о чем скорбеть, напоминает он себе. Как он может оплакивать то, чего никогда не было? Хотя зря он не принял в подарок моджари, даже не для того, чтобы носить, а чтобы помнить, что однажды он поднялся выше своей головы.
Аббас следует за своими вновь обретенными друзьями сквозь Водяные ворота, повторяя те же шаги, которые он прошел целую жизнь назад. Они собираются на крыше хавели высотой в три этажа, откуда открывается вид на город, залитый закатом, на знакомые овраги и переулки, на улыбающиеся веревки с сохнущим бельем, на дома браминов с закрытыми дверями, на мусульманские закусочные, открытые допоздна. В наступающей темноте завывают собаки. Никогда еще город не казался таким маленьким.
Крыша заполняется новыми людьми. За Аббаса поднимают тосты и чествуют его как создателя Тигра Типу, описывая сам механизм гиперболическими прилагательными. Он пытается объяснить, что был всего лишь помощником великого французского изобретателя Люсьена Дю Леза. Никто не желает слушать. Они выдыхают струи дыма и рассказывают загадочные анекдоты.
– У каждого мужчины должно быть четыре жены, – заявляет парень, пригласивший Аббаса. – Персиянка для общения,