когда в конце каждой тренировки не мог даже шевельнуться.
Повязок на глазах уже не было. Открывая глаза, почувствовал резкую, как вспышка, боль. Как будто разорвал по живому веки. Белый потолок, стены из камня. Непонятный флаг, висящий на стене. В голове при попытке движения взрыв острой боли. Где я? Точно не в СССР. Китаец. Человек, говорящий по-русски, – бородатый мужик с крючковатым носом в белой рубахе, шароварах и смешной грязно-серой шапке…
Неужели Афганистан? Говорил же тот террорист в самолете про Афганистан. «Уже мертвый террорист», – злорадно подумал я. «Ох, и влетит мне от папы», – запоздалая мысль. И ни одной – о том, что недавно убил трех человек. Вообще. Не люди это. Так и буду дальше думать.
В дверь вошел мужчина, даже, скорее, дед. Но дед громадный. Как дуб. И идет, как будто переваливается с одного толстого корня на другой. Серая шапка волос, седая борода. Черные глаза – как угли. Одет в белую рубаху, шаровары заправлены в сапоги. Взгляд деда уперся в меня. Аж до часотки захотелось спрятаться – все равно куда. Взгляд этого деда как будто разорвал какую-то внутреннюю преграду.
«Не хочу! – кричало все внутри меня. – И вообще – хочу домой!»
Холодный и жесткий взгляд как будто прорывал давно копившуюся плотину отчаяния и страха. Связки выдали непонятный звук. То ли хрип, то ли писк. Губы от этого разлепились. Во рту появился соленый вкус крови. Я его почувствовал, и вал, захлестывающий сознание, остановился. Так со мной всегда бывало и раньше. Жалеешь себя, бедного, жалеешь, а чуть кровь почувствовал – как чистой и ледяной водой окатывает. Только своя кровь. Чужая так не действует.
Попытался облизать губы. Фу! Губ нет. Одна сплошная корка. А дед все наблюдает. Ни один мускул не шевельнется. Как маска. Я читал, что в Японии, Китае и даже в Венеции делали маски из человеческих лиц, так что отлепить их без желания носящего человека невозможно.
О чем я думаю…
– Вставай, смердишь сильно, – сказал дед.
«Как же вставать? – подумал я. – Шевельнуться не могу».
Попробовать подтянуть колено. А-а-а… Все тот же скрипучий хрип известил меня, что делать этого не стоит. Закрыл глаза. Шиплю. Пошипеть не удалось. Меня ухватил острыми клыками большой экскаватор и поволок куда-то. От резкого рывка в голове заревела сирена, но быстро замолкла. Потому что сознания нет – сирены нет. Сколько меня тащил этот дикий дуб-экскаватор, я узнал потом, но очнулся от того, что захлебывался ледяной водой, а зубы стучали от озноба, который пробирал все тело. Зубы стучали везде. В голове, в животе, в ногах…
Удалось сфокусировать взгляд. Устроился так, чтобы вода не заливалась в рот, а обтекала лицо и толкала в затылок. От этого ощущения стало лучше и моему сплошному синяку – голове. Так бы лежал и лежал, а потом заснул и уже бы не просыпался. Махом решил бы проблему. Перестало бы все болеть. Очень хотелось спать. Глаза стали самопроизвольно закрываться. И тут снова дикий дуб-экскаватор ухватил меня за плечи и выкинул на галечный пятак.
Прошло