проверки. Термоядерный двигатель представлял собой усовершенствованную версию магнитных цилиндроловушек: совокупность вращающихся торов, заполненных плазмой. Протон-борная реакция в кишках корабля отвечала перевариванию картофеля и мяса у человека.[10] Водород был все равно что уголь, который лопатой подбрасывают в печку, чтоб приготовить на огне пищу. Вращающиеся магнитные бутылки заключали в себе плазму, альфа-частицы же вылетали в сопла, создавая тягу. Система уже много веков как вышла на равновесный режим. Все выглядело нормально.
Следующая смена вахтенных предположила, что впереди по курсу слишком много пыли и она тушит термоядерное пламя. Немало потрудившись, они произвели пробоотбор частиц пыли с границ ударного фронта и внимательно проанализировали их. Предположение не подтвердилось.
Идеи и гипотезы высказывались и отбрасывались. Теперь положение выглядело очень серьезным. Стартовала «Искательница» с немалым НЗ, но даже его, очевидно, не хватит.
– Мы уже выели свой большой толстый НЗ, – суммировал Редвинг.
«Искательница» прибудет с опозданием почти на столетие. Если утечки и потери, заложенные в расчеты, не произойдут, они, может, и втиснутся в наличный запас. Никому не хотелось рассчитывать вероятность успеха, потому что все догадывались, какой она окажется.
Они отправились спать с теми же проблемами, и на следующее кораблеутро Клифф проснулся первым. Еще один симптом оживления – иногда после выхода из гибернации бессонница продолжалась неделями. Вместе с нею являлась раздражительность – что странного? Проклятый шум не утихал. Наилучшим решением он счел отмалчиваться. Меж тем ум его корпел над загадкой Чаши, висящей исполинским ситом уже и на смотровых экранах оптического диапазона. От рефракции в плазме картинка рябила, но Клифф выхватывал оттуда чарующие, манящие фрагменты. Мир-чаша, думал он, бросив искать термины получше. Вызывающе искусственный объект. Кому могло понадобиться жить там?
Они собрали совещание, следом другое, такое же безрезультатное. Под конец очередной изматывающей беседы Клифф тихо сказал:
– Я хочу, чтоб оживили Бет. Нам требуется больше мнений по этой проблеме. Мы тут сами в тупик зайдем.
Редвинг пожевал губу и покачал головой.
– Зубы на полку.
– Это в том случае, если мы намерены и дальше ползти на испортившемся движке и надеяться, что он починится сам собой! – запальчиво выкрикнул Клифф, наконец озвучив их с Абдусом общую точку зрения. Прежде чем Редвинг дал отповедь, Абдус вставил:
– Я обнаружил, что этим утром наша скорость снова немного упала, почти на километр в секунду.
Повисло молчание, которое Редвинг выдержал, тщательно следя за своим лицом. Однако признаки его фрустрации были несомненны. Какие-то мелкие жесты, разбитая чашка, нежданное уединение или, наоборот, словоохотливость. Психологи Земли высоко отзывались о лидерских качествах Редвинга, а вот Клифф считал его