ничего не менялось, если не считать пыли, скапливавшейся на мебели, и периодического перемещения старого кожаного кресла от телевизора к большому письменному столу у окна и обратно.
– Дай хоть посмотреть на тебя. – Приблизившись, отец обнял её за плечи.
– Будет тебе, папа, ты же меня почти каждую неделю видишь, – смутилась Даша.
– Да, да, красавица моя, вся в мать… – закусив губу, он отвернулся.
– Пап, я на кухню…
– Да, хорошо… – Он медленно опустился в кресло и включил телевизор. – Помочь тебе?
– Нет, не надо, отдыхай.
Зайдя на кухню, Даша чуть не споткнулась о батарею пустых бутылок. Со вздохом покачав головой, она собрала их и выбросила в мусоропровод, затем открыла форточку и села за стол, спрятав лицо в ладони.
Такое с отцом случалось не часто, обычно два-три раза в году, но когда он начинал пить, до него было невозможно «достучаться»…
Стало прохладно. Даша поёжилась, поднялась и закрыла форточку. Задумчиво постояв с минуту посреди кухни, она решительно вытерла ладонью подёрнутые солёной влагой глаза, надела тёмно-синий, в крупную косую клетку передник, собрав волосы на затылке, стянула их резинкой в хвостик и принялась за дело.
Десять лет назад отец практически не употреблял спиртного, если не считать праздничных застолий. Но всё изменилось, когда мать неожиданно подала на развод.
Даша хорошо помнила тот разговор:
– Но почему, Оленька? Мы же… мы двадцать лет прожили вместе! – Для отца это был удар ниже пояса.
– Прожили? И это ты называешь жизнью? – взорвалась вдруг мать. – Нет уж, совсем не так всё было! Это я отдала тебе двадцать лет, двадцать своих лучших лет потратила на тебя! И что же? Я-то, дура, думала, ты хотя бы докторскую защитишь, уважаемым человеком станешь, а ты как был ничтожеством, так им и остался. Подумать только, школьный учитель!..
– Но, Оленька, как же… – возразил было отец, приблизившись к ней и попытавшись обнять жену.
– Убери от меня свои руки! – тут же взвизгнула она. – Неужели ты не понял? Ты мне противен!..
В тот вечер Даша убежала из дому и долго бродила по парку, утопавшему в весенней зелени. Когда она вернулась домой, мать уже уехала.
Даше тогда только-только исполнилось восемнадцать. Несмотря на старательные уговоры матери, она решила остаться с отцом.
– Я ведь тебе нужнее сейчас, папа, правда?
Отец лишь крепко обнял её и ничего не ответил.
Вскоре мать снова вышла замуж и уехала с новым мужем в Германию, оставив Даше квартиру в спальном районе. Она по нескольку раз в год звонила Даше, но больше они не виделись…
– Пап, всё готово. Пойдём? – положив на тумбочку полотенце, Даша подошла к креслу, в котором, уставившись в телевизор, сидел отец.
– Да, да, пойдём. – Он поморщился, вставая с кресла. – Меня вот, Дашенька, опять радикулит прихватил…
За обедом они почти не разговаривали: