я начала догадываться, почему я не в их тусовке. Между Анникой и Венделой разница в год с небольшим. Одной девятнадцать, другой восемнадцать, а мне всего лишь пятнадцать. А кому захочется тусоваться с малышней?!
Эти издевки мне приходилось терпеть с детства. Не знаю, чем я заслужила к себе такое отношение. Временами я завидовала обычным семьям, в которых сестры дружат и любят друг друга. Но эта история была не про нас.
На самом деле я хотела переговорить с Магне. Мне хотелось верить, что Варди объяснил свой поступок хотя бы ему. Он не оставил никакой записки и ничто не предвещало беды.
Так сложилось, что ровно год назад в день его смерти мы должны были встретиться в центре Клостера в сквере. Я не пришла, о чем жалею весь этот год и буду жалеть до конца своих дней. Он хотел мне что-то рассказать, что-то очень важное. Но я выбрала Фьорна Хансена, который позвал меня на свидание.
К слову, я пожалела, что согласилась. Мало того, что Фьорн лез весь вечер целоваться, так еще и разболтал на следующий день всей школе, что мы переспали. А придя домой после свидания с ним, мама ошарашила меня новостью о том, что Бард нашел Варди, повешенным на лестнице в их доме.
Я вошла в каменные стены кладбищенской часовни. Пустые скамейки стояли одинокими в ожидании похорон или воскресной службы. Подойдя к алтарю, я увидела цветной витраж. Должно быть, это была Дева Мария с Иисусом на руках на фоне розового заката и городка в горах. Вообще-то лик ее был не особо доброжелателен, нежели у Иисуса. Он хоть и младенец, но уже раскинул свои руки, чтобы принять будущих последователей.
На деревянной подставке неподалеку стояла серебряная чаша с прозрачной жидкостью внутри. Я подошла ближе и посмотрела на себя в отражении воды. Мои ярко-голубые глаза выделялись на фоне лица, будто два бирюзовых камня. Но больше всего была видна выпуклая родинка на щеке, которую я всем сердцем ненавидела.
Волосы сползли с плеч и окунулись в чашу вместе с моим шарфом. Пришлось незамедлительно выжать их. Они всегда были непонятного цвета для меня, то ли каштановые, то ли рыжие. В темном помещении могли казаться черными, а при ярких лучах солнца отливать медью.
Какое-то шуршание выбило меня из равновесия. Я ожидала, что буду здесь одна, и испугалась увидеть пастора, который предложит мне исповедоваться. Обернувшись к выходу, я заметила очертание человека, стоявшего в тени входной двери. Это был Варди –мой покойный брат, на могиле которого я стояла пять минут назад.
– Варди, – сорвался мой голос и, отразившись от каменных стен, унесся к сводам потолка.
Я сделала несколько шагов вперед и Варди сделал то же самое, выйдя на свет. Даже издалека я видела его бледное лицо, синие губы, а на шее красный след от удавки. Он был одет в серую толстовку и штаны.
Конечно же он ничего мне не ответил. Не знаю, умеют ли призраки разговаривать, но мой Варди определенно нет.
В первый раз я увидела его на следующий день после похорон. Он стоял через дорогу от школы и смотрел на меня, потом мимо Варди проехал автобус и он исчез. Я списала это на воспоминание