недавно прибывшего. Оба заулыбались увереннее.
– Здравствуйте, герр Де Мон! – воскликнул длинный, дойдя, наконец, до нотариуса. Говорил он по-французски с явным немецким акцентом, чем, как и год назад, резал ухо собеседнику.
– Месье Швайнфройнд! Тилль! – ответил Де Мон по-немецки, как бы отплачивая своему товарищу той же монетой. Его французский акцент доставлял немцу из Кёльна не меньшие страдания.
Мужчины сдержанно пожали друг другу руки, но было заметно, что они рады встрече. Со стороны эта парочка смотрелась нелепо и была еще большей издевкой над окружающими, чем их ужасные акценты. Де Мон: толстенький коротышка с гладко выбритым пухлым лицом, от которого разило интеллигентностью за километр, с зализанной назад копной волос, скрывшуюся под хомбургом. А вот Швайнфройнд, напротив: высокий, худой, с чуть отросшей щетиной на лице и лысеющей головой, по которой волосы расступились в разные стороны, оставив на макушке один непослушный локон, что постоянно топорщился вверх. Объедини Господь этих двоих в одного человека, то получился бы ничем не примечательный гражданин Европы.
– Герр Де Мон, как Вы добрались? – поинтересовался Тилль Швайнфройнд, отпустив руку своего товарища.
В голове французского пассажира молнией пронеслись воспоминания о поездке. Особенно ему запомнились один эпизод.
***
Икар после нескольких пересадок ехал из Парижа в Цюрих. Дорога его измотала. Радовало лишь то, что вскоре он достигнет своей цели. Карие глаза сквозь толстые стекла круглых очков изучали пейзаж за окном. Созерцание красот, однако, было прервано. Дверь в купе отворилась. Внутрь вошел смуглый мужчина с копной непослушных, не чесанных кучерявых волос. Лицо обросло щетиной, нос кривой, не раз ломаный. Черные глаза незнакомца быстро бегали, изучая обстановку. Икар посмотрел на вошедшего и мысленно заключил: “Цыган.”
Работа нотариуса подразумевает знакомство с совершенно разными людьми, в том числе приходилось работать и с цыганами. Один барон обратился к Икару не задолго до своей кончины. У него было десять детей, шестеро из которых мальчики. И чтобы они все не передрались из-за наследства, барон решил раздать всем по заслугам. Ходить он уже не мог, поэтому нотариус сам приезжал в табор несколько раз для оформления бумаг.
Именно тогда он смог ближе узнать кочевников. В частности, месье Де Мон обратил внимание на особенный взгляд этого народа: наглый и обаятельный, с бесовскими искорками, которые завораживали оседлых жителей городов. Именно такой взгляд выдавал цыгана в человеке, который зашел в купе.
Самым забавным Де Мону показалось то, что одет вошедший как обычный европеец: костюм-тройка серого цвета, белая сорочка и черные ботинки. Не было яркой рубахи с просторными рукавами, кожаной жилетки, широкополой шляпы и кушака. Почему-то именно так должен выглядеть цыган в представлении нотариуса. Более того, если его причесать да сбрить щетину, получился бы сицилиец или грек. Внезапный попутчик же, завидев