я хочу, чтобы ты купил у меня вот это.
С этими словами цыган проворно извлек из левого кармана пиджака, при этом не вынимая вторую руку из правого, золотые часы на тонкой цепочке,. Видно было, что они не очень дорогие и совершенно точно не принадлежали Лачо. Надо было звать проводника.
– Сколько же Вы за них хотите? – спросил Икар, третий раз поражаясь своему рассудку, в здравости которого он уже начал сомневаться.
– Сто франков. – с прищуром и хитрющей улыбкой ответил цыган. – Да ты посмотри, они того стоят!
Лачо протянул Икару часы, чтобы тот убедился в правильности покупки. Нотариус взял их и стал внимательно изучать. Они не стоили ста франков, максимум тридцать. Он нажал на кнопочку и открылась крышечка, оголяя циферблат. На самой крышечке красовалась гравировка на французском: “Моему дорогому Мишелю на долгую память! Ты подарил мне минуты счастья, а моему мужу – рога!” Француз захлопнул часы, отдал их обратно цыгану.
– Ну что покупаешь? – спросил весело Лачо, убирая часы обратно в левый карман пиджака.
Разговор их прервался внезапно, когда губы Икара уже готовились сказать “Да”. Дверь в купе отворилась и в проеме показался усатый мужчина в форме проводника. Завидев цыгана, глаза его сверкнули, как у волка, загнавшего овцу в тупик.
– Он здесь, ребята! – завопил усатый. Послышался топот.
Лачо вскочил, не зная, куда кидаться, но было уже поздно. В купе ворвалось несколько мужчин в форме и стали хватать цыгана. Тот изворачивался, как змея, но все же был пойман и обезврежен. Месье Де Мон, пребывая в шоке от всей этой сцены, побоялся двигаться.
– Что вы себе позволяете! – воскликнул цыган, пытаясь вырвать руки из крепкой хватки проводников. – Икар, друг, скажи, что мы вместе!
На нотариуса испытующи уставилось сразу несколько пар глаз. Видимо, чтобы долго не задерживаться, служащий поезда, тот самый, с густыми, как щетка, усами, произнес:
– Месье, этот человек подходит под описание торговца краденым, который продал нескольким пассажирам чужие вещи. Это правда Ваш друг?
– Нет, конечно, нет. – удивительно легко Икару было это говорить. Он как будто сбросил с себя то наваждение, которое на него нашло во время разговора с цыганом. – Этот человек пытался продать мне краденые часы! Они у него в левом кармане пиджака!
Лачо извернулся, сунул руку в правый карман, но был тут же схвачен повторно. Цыган кинул на Икара взгляд, полный ненависти и удивления, как будто рассчитывал на что-то другое. Проводники переглянулись. Один из них полез в левый карман к Лачо. Тот опять дернулся, на этот раз его держали крепче. За цепочку были извлечены те самые часы. Работники поезда улыбнулись, а цыган выглядел таким растерянным, как будто все пошло не по его плану. Когда воришку выводили из купе, тот громко ругался на одном из многочисленных цыганских языков. Дверь за ними закрылась.
Икар Де Мон вздрогнул, как будто стряхивая с себя остатки наваждения. Он еще раз посмотрел на место, где только что задержали цыгана, и уже собирался прилечь, дабы переварить