если хорошие, украшения, какие найдём. Это всё наше сверх обещанной платы.
– А потом?
– Потом уходим. Потому что из ворот выбегает стража и, натурально, его хватает. Хватает, волочёт обратно в город, но это уж до нас не касается.
– Опять не понял. Зачем всё это?
– Не твоего ума дело. Надо так.
– Кому?
– Тому, кто платит.
– А, вот теперь понял.
– Эх, – поскрёб в затылке Якоб, – да я и сам ничего не понимаю. Сначала ловили его, в Приказ через полстраны волокли, кучу людей на этом деле положили, потом отпустили ни с того ни с сего, а теперь опять ловим.
– Да плевать, – флегматично отозвался стрелок, – пусть делают что хотят, главное, чтоб платили.
Время шло, солнце, поднявшись, стало припекать, потом с севера потянулись лёгкие облачка. За всё время по дороге проехали две крестьянские телеги и одинокий всадник, явно торопившийся в город.
За дорогой следил только Якоб, прочие вяло дремали, растянувшись на нагретых камнях.
– Во, – вдруг сказал Якоб, – он.
Напрягся, всматриваясь.
– Точно, он. Трудно не узнать, он приметный.
– Постой, – хмыкнул его товарищ, – так он пеший. Не вижу коня.
– Да без разницы, – отмахнулся Якоб, – просто, когда он будет у того куста, стреляешь в ногу. В но-гу, понял? Дальше всё, как я сказал. Не убивать. Бить осторожно. Рёбра не ломать. Лицо вообще лучше не трогать.
Пеший путник не торопился. Медленно двигался прочь от городских ворот, беззаботно следовал всем изгибам дороги, пробиравшейся через заросшие кипреем и полынью развалины подгородных посадов. Из засады следили за ним с нарастающим нетерпением. Путник шевелился, как сонная муха. Брёл нога за ногу, будто больной или пьяный. Смотрел на солнышко, поправлял переброшенную через плечо дорожную суму и попадать в засаду не торопился. Наконец, обогнул холм, но у рокового куста не появился. Вообще пропал из виду. Осторожно высунувшись из-за камней, могучий стрелок увидел, что легкомысленная цель вместо того, чтобы идти вперёд, валяется в придорожной травке, доверчиво раскинув руки. Хорошая мишень. Этакий белый крест на зелёном.
– Может, так его возьмём? – предложил он. – Хотя с такого и взять-то нечего.
– Нет, – прошипел старший, – ждём.
– Сколько?
– Сколько надо. Говорю же, он опасный.
Но опасный парень на дороге так и не показался. Вместо этого все увидели, как он, утопая в море золотых лютиков, спускается по луговому склону к сверкающей под обрывом реке, к заречным лесным просторам.
– За ним, – всполошился старший, – далеко не уйдёт. Там обрыв саженей сорок.
– Ничё, – стрелок поднялся в полный рост и вскинул арбалет, – сейчас я его достану. С запасом даже.
Глава 3
– Фердинанд заминается. Того гляди захромает, – обеспокоенно сказала Арлетта и полезла под оглобли, прямо к лошадиным копытам, ощупать, нет ли трещин, не впился ли острый сучок или камешек.
– Подковать конь надо, – невнятно заметил Бенедикт. После сна ему сильно полегчало, и теперь