убила, я убийца», – пульсировало в висках.
Все внутри у меня похолодело, перед глазами помутнело, я пошатнулась, хватая воздух ртом. Если б не Джермкхг, поддержавший меня, я бы, наверное, опозорилась, на глазах у всех грохнувшись в обморок.
– Победила Хэльга! – объявил хранитель Кодекса и задал вопрос, от которого теперь зависела моя судьба: – Кто желает взять Хэльгу в напарники?
Над лужайкой повисла тишина – слышно было даже, как шелестят листвой стоящие поодаль разрозненные деревья.
«Выходит, напрасно ты принял смерть, прекрасный юноша, – обреченно подумала я, бросив сочувственный взгляд на лежащее почти у самых моих ног тело благородного эльфла. – Скоро мы, похоже, встретимся, Эстелей, если только не врут про бессмертие души».
– Кто желает взять Хэльгу в напарники? – повторил Джермкхг и добавил уже от себя, в нарушение ритуала: – Неужели никому не нужна напарница? Последний бой был кровав, многие потеряли товарищей. Лучше быть в паре с женщиной, чем одному!
– Не хера не лучше! – ответил один из орков. – Какой от бабы толк? Только лишняя обуза.
– На хер нужна? Чтоб, как Эстелей, жизнь за нее отдать? – поддержал оркла кто-то из демлов.
– Чтоб жахать – не ясно, что ли? – цинично заметил кто-то, стоявший сзади меня.
– Разок жахнуть – и отправиться к праотцам? – хохотнул кто-то с той же стороны. – Дорого обойдется, я лучше передерну.
– В рабыни ее надо, – подал голос горный эльф, который сам совсем недавно стоял на моем месте и ожидал своей очереди. – Чтоб никому обидно не было. В жахарках от нее толку больше будет, чем в бою.
Я вспыхнула. Джермкхг незаметно погладил меня по плечу и произнес:
– По правилам я должен спросить трижды, и я повторяю вопрос: кто желает взять Хэльгу в напарницы? Сейчас мы трижды обойдем ринг, и если желающих не найдется, я вынужден буду спросить у храброй девушки, что она выбирает, рабство или смерть.
– Я не пойду в рабство! – вскинула я голову. – Лучше умереть.
– Не спеши выбирать – у тебя еще есть шанс остаться наемницей, – попытался приободрить меня Джермкхг и, велев следовать за ним, пошел по кругу. Я покорилась его приказу, хоть и не видела уже смысла тянуть время: появившаяся у меня надежда остаться живой таяла с каждым шагом.
Воины, мимо которых вел меня старый орк, не выказывали мне ни капли сочувствия, а, напротив, потешались надо мной, отпускали скабрезные шутки. Мне не хотелось на них смотреть, меня трясло от страха, гнева и унижения. Попыталась отстраниться, представив, что я не здесь, и что весь этот кошмар происходит не со мной. Сначала получалось, но плохо: мерзкие голоса прорывались через воображаемый купол, отравляя последние минуты моей жизни.
– Хочешь сдохнуть, сдыхай, жаха, – услышала я, словно сквозь туман. – Я тебя все равно на финг натяну, курва: не живой, так мертвой.
Слово «финг» я за день слышала неоднократно и по контексту догадалась, что оно синонимично нашему русскому матерному слову из трех букв, ну, тому самому, что напоминает