куда спускаться и где главная каюта-мастер для мадам , и я пошла с ними показать где это. Они медленно спускались по ступенькам вниз, потому что каюта располагалвсь на уровне моря, и я видела, как у Ирины Александровны иссякают силы – в таком состоянии можно плюхнуться куда угодно, лишь бы только обрести покой, и я увидела, как она доковыляла до первой попавшейся двери, и остановилась там. Я промямлила что это не самая хорошая каюта, она маленькая, неудобная, что её каюта прямо напротив, ну вот , два шага, и там просторнее, светлее, комфортнее… Но какое там комфортнее…
– Я останусь здесь- вдруг услышала я её слабый голос с нотками власти. – Точка – закончила она.
Ладно, подумала я, а я ведь так старалась убирая её каюту, чтобы она наслаждалась уютом и запахами !!
Отдохнув, попозже она вышла на палубу, а Таню отправила в город. Саги поставил меня на посту у входа в камбуз, почти за дверью, строго – настрого наказав наблюдать за ней, держать её в поле зрения, и если что -нибудь попросит, то только тогда приближаться.
Я стояла на своём посту, считая ворон и время, когда же Таня вернётся, и я смогу заняться другими делами, хотя Гефен шуршала по полной, вычищая яхту после круиза, и готовя ее к завтрашнему круизу. Вдруг Ирина Александровна уронила очки. Она сделала попытку поднять их, но неудачно. Я стояла. Как в той песне :" Дан приказ ему – на Запад, ей – в другую сторону…" Она повернула голову ко мне, видимо чтобы проверить видела ли я что происходит, или нет. Она поняла что я видела.
– Ты чего там стоишь и смотришь, не можешь подойти ко мне? Целый год жила на моей яхте, и теперь не можешь подойти? – она выкрикнула это с обидой. При словах "ты целый год жила на моей яхте" я, мягко сказать, почти офигела от этой заявочки, непонятно из какой реальности выскребанной, и вот эта заявочка была первой птичкой огромной сети лжи и перетасовки фактов чем ее опутывали… Но я не поддалась эмоции возмущения той инструкции, что ставила нас обеих в такую дикую ситуацию и высосанной из пальца чьей-то лжи, которую она проглотила как правду, и не стала что-то доказывать и опровергать потому что на её яхте до этого момента я только работала и не жила на ней ни одного дня – пусть остаётся со своими заблуждениями, ой, как много ещё её ждут новостей и открытий в этой области.
– Я вас боюсь, – честно призналась я ей. Но и не только её я боялась – больше всего меня вводил в душевный дискомфорт инструктаж, полученный накануне, и если коснуться поглубже, то и её статус а также и стремление поступать правильно, чтобы не ляпнуться в какой- нибудь инцидент. Я уже понимала, что я начала ходить по ооочень тонкому льду.
– А ты не бойся. Подойди, я сказала.
Я подошла, подняла её очки, налила в фужер воды – её любимая Ейван.
– Садись здесь в кресло, напротив меня – сказала она. – Может мне ещё что- нибудь понадобится.
Мы пару дней подряд выходили в море, все шло гладко, как по расписанию: по утрам мы встречали кавалькаду завтраком, а наш скипер Саги