свою мечту с первой попытки: поступил в мореходку во Владивостоке. Правда, его отчислили со второго курса из-за непреодолимых разногласий с преподавательницей английского языка. Этого следовало ожидать, ведь ещё в школе Коля отличался от всех нас очень непростым характером. Частенько скандалил с учителями, и в пылу жаркого спора мог даже учителя обозвать. Да и с одноклассниками он не церемонился: например, на вечеринке мог разразиться обличительной речью по поводу того, что мы выпиваем, за что все как один достойны жалости и презрения. Сам он спиртного в рот не брал. Мы ему говорили: «молоток», но просили проповедей нам не читать. Несмотря на такой, мягко говоря, неуживчивый характер Боцман в классе не был изгоем; его не сторонились и продолжали с ним общаться и после окончания школы.
Самое смешное, но вообще-то самое печальное заключается в том, что в армии Боцман научился глушить спирт (на радиолокационной станции его навалом). В армию он загремел после того, как его выперли из мореходки. В итоге, за несколько лет он стал законченным алкоголиком.
Ну, я немного вперёд забежала. Не буду дальше перечислять, кто куда поступил, скажу только, что высшее образование получили почти все мои одноклассники, пусть и не в самых престижных вузах. Моя подруга Раиса оказалась единственной, с кем после окончания школы я потеряла связь на довольно долгое время. Ещё когда мы учились в девятом классе, её отец женился на женщине с квартирой и забрал Раису к себе. В их старой квартире осталась старшая, уже совершеннолетняя сестра Раисы Люба. Правда, Любу уплотнили: ей досталась только одна из двух комнат, а во вторую, прорубив отдельный вход в коридор, поселили новую семью.
Люба, освободившись от опеки сурового отчима, сразу же вышла замуж, но не успел закончиться медовый месяц, как к молодым заявилась Раиса. С мачехой отношения у неё не сложились, отец стал её бить, и она сбежала к сестре. Так до окончания школы она и жила у неё. Нянчилась с племянником Петькой, который появился как-то сразу – ровно через девять месяцев после бракосочетания.
Жизнь вчетвером в тринадцатиметровой и длинной как тонкая кишка комнатке, была не сахар: спать, свернувшись калачиком, а также готовить уроки Раисе приходилось на высоком сундуке с плоской крышкой, который был впихнут между входной дверью и шкафом. Между шкафом и этажеркой с книгами была втиснута детская кроватка, напротив которой на односпальной кровати ютились молодожёны.
После школы Раиса неожиданно пропала. У Любы я узнала, что она вышла замуж и покинула сестринское прибежище.
– А где она теперь живёт? – поинтересовалась я.
– Она мне сказала, что они квартиру снимают. Но адреса я не знаю, – ответила Люба.
Так Раиса надолго потерялась из виду. С остальными ребятами общение не прерывалось. Даже с теми, кто из Алма-Аты уехал, ведь на каникулы все приезжали домой.
Вот почему центр моих социальных интересов был за пределами альма матери. Да и грудь этой матери, призванная вскармливать будущих педагогов, оказалась настолько