толпу зевак, прибежавших посмотреть на происшествие. Кого-то пихаю локтем, кого-то просто обхожу. Состояние немного подавленное, а мне нужно быть в форме перед интервью. Моя потенциальная должность не обязывает быть респектабельным, но работодателю-то я должен понравиться.
Наконец нужное здание после злосчастного перекрестка. Прохладный холл помогает высохнуть мокрому лицу, кондиционирует мозги. Все нормально, я в порядке. Улыбаться и кивать. Кивать и улыбаться, даже когда не согласен. Место, на которое я устраиваюсь, не обязывает меня лишь согласно кивать редким посетителям, а вот улыбаться им точно не обязательно. Наоборот, улыбка на моей потенциальной работе может быть понята превратно.
Сверяюсь с табличкой на стене, указывающей, где и чей офис находится. Закручиваюсь по лестнице на второй этаж.
Посреди пустого холла на стене висит зеркало от пола до потолка. Не могу побороть искушение, и, как и любой человек, останавливаюсь перед ним, смотрюсь. Видок у меня, конечно… Пальцами разбрасываю волосы, одергиваю куртку. Джинсы мятые, но на собеседовании сяду побыстрее за стол, чтобы работодатель не успел это заметить. Вот так, другое дело. Стал выглядеть немного опрятнее.
Нужная дверь. Вхожу.
Передо мной офис Жаровихинского кладбища. Строгий интерьер, минимум украшений. Если не знать, куда ты зашел, то никогда не подумаешь, что ты внутри места, в котором отвечают за мертвых. Можно обмануться и вообразить себе, что ты в съемном помещении чопорных программистов, целыми днями клепающих какой-то сложный и неинтересный код. Никакой саморекламы. Вообще никакой рекламы – стены непривычно голые, как в бухгалтерских конторах прошлого.
Передо мной за столом сидит женщина лет под сорок. Она аккуратно подстрижена, на ней черный костюм-тройка, насколько я могу судить из-за закрывающего ее ноги стола. Симпатичная.
Я представлял на ее месте толстую хабалку лет под пятьдесят, которая устала от своей работы, от жизни и теперь до пенсии отбывает вахту в этом офисе. Знаете, есть такой тип женщин, сварливых и заранее недружелюбных, живущих по принципу «Нахамлю первой, пока мне хамить не начали».
Но нет. Передо мной аккуратная милая женщина, заинтересованно разглядывающая меня. Никакой неприязни, никакой задушевной усталости во взгляде.
Улыбаюсь и говорю негромко:
– Здравствуйте! Я Евгений. Мы с вами вчера созванивались по поводу вакансии.
Женщина на секунду проваливается в себя, затем выныривает из своих мыслей, кивает, отвечает:
– Да, здравствуйте! Проходите, садитесь.
Она протягивает узкую ладонь в сторону гостевого кресла за ее столом, а я, памятуя о своих мятых джинсах, спешу сесть быстрее.
Вроде, не заметила.
Мазнув взглядом по окну, отмечаю, что ДТП с КАМАЗом осталось по ту сторону здания. Вряд ли сюда долетели звуки столкновения и последующей истерии. Это хорошо.
Пока не повисла совсем уж неловкая пауза, инициирую диалог:
– Я