Затем говорит:
– Знаете, отвечать за кладбище очень сложно. Родственники умерших приходят по любому поводу. То им не нравится место захоронения, то земля. Однажды ко мне пришли друзья покойного и потребовали выделить другой участок, потому что им не нравился кто-то из соседей усопшего. Приходят проконсультироваться, где ставить крест над могилой: в ногах или в голове покойного, и в какую сторону хоронить головой – на запад или восток: оказывается, по какому-то погребальному канону это важно. Поэтому мне нужны надежные люди, но, согласитесь, сторожами на кладбище надежные не идут. Здесь как в ресторане фаст-фуда: приходят либо пересидеть-подработать, либо от безысходности.
Она смолкает, взгляд ее чуть теплеет, будто, выговорившись, она связала нас какой-то тайной, и теперь я вхожу в круг доверенных. Переживаю этот взгляд, как сильный, но короткий порыв ветра. Ничего не отвечаю, чтобы не выглядеть подлизой. Елена Сергеевна сама привыкла кивать клиентам с казенной скорбью на лице, так что мое лицемерие раскусит сразу.
– Итак, перейдем к условиям, – тон хозяйки страны мертвых становится деловым. – Вы работаете в четыре смены, оклад, соответственно, у вас четвертной. Это будет продолжаться до тех пор, пока я не найду вам сменщика. Покидать территорию кладбища нельзя. Неподалеку от кладбища есть небольшой магазин, все продукты можете покупать там, но когда кладбище закрыто. Связь со мной по «скайпу» каждый день утром и вечером. Также я сама буду связываться с вами и докладывать, когда будут захоронения, в какой части кладбища будет свежая могила. Зарплата на карту. Вопросы?
– Да. Прямо сегодня заступать можно? Во-первых, сторожка пустовать не будет, во-вторых, обживусь, пока обязанностями не закабален.
Пальцы Елены изящно нырнули в карман пиджака, а вылезли оттуда уже со связкой ключей. Всего их было четыре.
– От сторожки, от больших ворот, от малых ворот, от сарая, – она показала мне все четыре ключа и прокомментировала их назначение.
– От сарая?
– Конечно! Там лежит инвентарь: грабли, метла, лопата, еще что-то. Осенью убирать листья, зимой расчищать снег. Еще там есть кисточки и банки с краской – красить ворота раз в год. У сторожа кладбища много обязанностей.
Что угодно, что угодно, лишь бы получить эту работу. Я готов бегать по всему кладбищу и ловить руками листья, падающие с деревьев, лишь бы ночевать в тепле.
Нужно что-то ответить, но я чувствую, что все слова превратятся в сдавленный пластилин из звуков, поэтому поднимаюсь из кресла, вспоминая про свои мятые джинсы, говорю:
– Спасибо за доверие. Могу оформляться?
– Да, – Елена Сергеевна кивает. – Кабинет рядом. Документы с собой?
– Конечно.
Документы я всегда ношу с собой. Не оставлять же их в палатке посреди леса, на которую может набрести кто угодно.
И, кстати, мне еще нужно смотаться в лес, забрать из палатки свои хилые пожитки (вместе с самой палаткой, разумеется), затем окольными путями добраться до кладбища.
Елена Сергеевна не могла знать, что своим решением принять