еще бы, она ведь никогда не выпускает телефон из рук!
– Ты где? – я усиленно пытаюсь перекричать оглушительную музыку и еще плотнее прижимаю телефон к уху, чтобы расслышать хоть что-то.
– Вера, прости, возникли непредвиденные трудности, я не смогу прийти на дискотеку, нужно…
В это время кто-то уже изрядно пьяный пихает меня сзади, и телефон тут же выскальзывает из руки и летит на пол, где его топчут десятки ног проходящих мимо людей.
– Черт, – бормочу я, – черт, черт, черт…
Пытаясь нырнуть в толпу ног и танцующих потных тел, но меня тут же отбрасывает в сторону. Удержаться на ногах удается с трудом.
– Эй! – вдруг чувствую, как чья-то крепкая рука хватает меня за плечо и вытягивает «наружу». Нервно глотаю воздух ртом, и тело наливается жаром. Нет, только не это. Только не сейчас.
– Ты не это ищешь? – спрашивает все тот же до боли знакомый голос, и я поднимаю голову и вижу перед собой Алекса. Подняв руку высоко над головой, он держит мой телефон.
– Это… – нервно бормочу я.
– Тогда попробуй забери!
Он поднимает руку еще выше и делает пару шагов назад. Но я не следую за ним. Мне становится наплевать на телефон, наплевать на все вокруг. Зал кружится и рябит перед глазами, будто бы где-то закоротило электричество. Опираюсь на барную стойку и делаю несколько глубоких вдохов. Я на дискотеке, просто на дискотеке. Рядом выход. Сейчас я доберусь до него и снова смогу дышать, а тысячи ног не затопчут меня в этом адском мессиве. Нужно всего лишь сделать несколько шагов. Так я пытаюсь успокоить себя.
Панические атаки. Они случались со мной не часто, но все-таки периодически случались. Не знаю, с чем они были связаны – мой психотерапевт так и не дал на это внятного ответа. Наверное, ни с чем. Они просто присутствовали в моей жизни и периодически давали о себе знать. Последний раз это случилось, когда мне было девятнадцать и мы с моей тогда еще хорошей знакомой отправились на концерт, где заняли один из первых рядов. Толпа, духота, жесткий слэм (круг на концертах, в котором зрители прыгают, танцуют и сталкиваются друг с другом, прим.автора) и девочка, которой вдруг стало плохо. Паническая атака настигла, когда я поняла, что если окажусь на ее месте, никто не сможет мне помочь. Я умру прежде, чем меня вынесут из этой душной толпы из тысячи двигающихся под музыку тел.
Кажется, Алекс куда-то скрывается, думая, что я последую за ним. Но мне нет до него абсолютно никакого дела. «Все будет хорошо, все будет хорошо», – продолжаю твердить себе в голове.
– Вера? Ты в порядке?
Голос снова знакомый. Поворачиваю голову и параллельно чувствую, как накатывает очередная волна жара. Давид.
– Мне нужно на воздух.
Он не спрашивает, что случилось. Не спрашивает, плохо ли мне и кружится ли у меня голова. Не пытается шутить, а просто обнимает меня за спину одной рукой, другой же пытается растолкать заведенную толпу. Мы куда-то идем, и я нервно цепляюсь за рукав его черной рубашки. От мысли о выходе становится легче. Но по-прежнему