спрыгиваю с кровати и направляюсь к нему. По пути тянусь к выключателю, чтобы зажечь свет, но Том останавливает меня и просит оставить комнату в темноте.
Плюхнувшись на диван, я говорю:
– Ты тоже меня напугал. Люди в три часа ночи обычно спят.
– Вот именно, – укоризненно отвечает он.
– Я Тикток смотрела, – бросаю я, наблюдая за черным силуэтом Тома в темноте.
– До трех ночи? – недоумевает он.
Пожимаю плечами.
– А с тобой что?
– У меня бессонница, – Том подходит к окну и открывает одну створку, вдыхая свежий ночной воздух.
Подумав, я решаю не уточнять, что он имеет в виду, но Том словно чувствует мой невысказанный вопрос.
– Это мой диагноз, – говорит он, не отворачиваясь от окна. – Следствие болезни. Иногда мозг буквально не хочет переходить в состояние покоя и работает на износ, постоянно гоняя мысли туда-сюда.
– А лекарства? У тебя же наверняка они есть.
Я вспоминаю рюкзак, набитый таблетками, который нашла у него в Амстердаме.
– Снотворные? Нет, спасибо, я потом не проснусь. Проще всю ночь провести так.
Я подтягиваю к себе ноги, чувствуя прохладу, потянувшуюся по полу, обнимаю колени и говорю:
– Я не могла заснуть из-за тревоги и зашла в соцсети, чтобы отвлечься. Стоило только выйти, снова чувствовала страх. В итоге просидела так до трех часов.
Не закрывая окно, Том уходит в спальню и возвращается с сигаретами. Зажав одну между зубов, говорит:
– Ты же не против?
Я отмахиваюсь:
– Пожалуйста.
Оранжевое пламя зажигалки на пару секунд подсвечивает его лицо, появляется красный огонек на конце сигареты. Благодаря уличному свету я вижу, как Том курит, выдыхая серый дым в окно.
– Я увидела там нас. То, что сегодня сняли около студии. Выглядело дико.
Том усмехается. Для него-то это не в новинку – наблюдать за тем, как твои видео и фото вирусятся на огромную аудиторию.
– Тебя это не тревожит? – аккуратно спрашиваю я, пытаясь найти понимание и поддержку.
– Тревожит, поэтому я не заходил в интернет с того самого момента, как нам отправили видео.
Я облизываю губы. Представить себе не могу, как можно так долго не проверять социальные сети.
Том щелчком откидывает дотлевшую сигарету и захлопывает окно. Я слежу за его темным силуэтом, как он подходит ко мне и почему-то садится на пол, в ноги. Том откидывает голову на диван рядом со мной и тяжело вздыхает.
– Я понимаю, что происходит в интернете, потому что со мной уже случалось подобное. Когда мы с Мартой разводились, на меня вылилась куча дерьма. Это толкнуло меня в депрессивный эпизод, а потом несколько месяцев его ухудшало. Я не захожу, потому что знаю – мне это навредит, а я не могу позволить себе хандрить, у меня очень много работы.
После минутного молчания я говорю:
– Ничего себе. А я думала, тебе все равно.
– Конечно, нет. Кому бы было все равно?
Я