и глазу приятнее!
– Не сгниет. Всю щепу чтоб на растопку сбирали, проследить за сим! А круглый бок – он у бабы хорош, а мы город европейский ставить будем. Слышите? Стены ровные быть должны, еще на особый манер красить станем, чтоб с воды каменными смотрелись. Покуда тут кирпичное дело не наладим, пыль в глаза пустим. Нам, русским, не привыкать!
Смахнув завесу воспоминаний, с трепетом шел Петр к собственному дому, не замечая ни стендов, ни очередей туристов. Смотрел он через стекла, с волнистыми, расходящимися от центра кругами, на свои до мелочей знакомые вещи. Грубый стол посреди комнаты, стулья с резными спинками, расписные наличники дверей, поставцы. И видел себя, не имевшего времени поесть, подбегавшего к окну и даже во время трапезы продолжавшего руководить то строительством настила около дома, то разгрузкой товаров с судов. А то и вылезавшего из окна, видя, как груженое судно накренилось, управляемое неумелым шкипером. На три стороны окна, и везде нужен догляд…
– Ваш билет, гражданин? – донесся до него женский голос.
Петр посмотрел сверху вниз на препятствие между ним и его прошлым.
– Что тебе, старуха?
– Что? – возмутилась сотрудница музея, привыкшая к обращению «девушка». – Прохо́дите без билета и грубите!
Петр усмехнулся и хотел пройти дальше, но женщина встала перед ним и развела руки в стороны.
– Билеты!
– Ишь ты! – удивился Петр. – Страж почище моих семеновцев! Дай ей, что просит, – сказал он Ивану Даниловичу.
Тот, повернувшись к контролерше, пошел в наступление.
– Вы что, дражайшая, к себе домой тоже по билету проходите?
– При чем здесь я? Здесь дом Петра Великого!
– Вот он, перед вами! – Иван Данилович указал на Петра. – Вглядитесь хорошенько. Вон портрет висит. Вы же в его дом туристов приглашаете!
– Елена Федоровна! – подбежала к контролерше администратор. – Мне сейчас из Министерства культуры позвонили … – Она наклонилась к собеседнице и зашептала на ухо. Та в ответ тоже стала что-то говорить и показывать глазами на Петра. В этот момент раздался звук резко затормозившей машины. Дверцу распахнула взволнованная женщина с высокой, съехавшей на бок прической. Глаза у нее были такие, что ей явно было не до своего внешнего вида.
– Анна Ивановна? Директор музея, – толкнула под локоть администратора Елена Федоровна.
Та, увидев сотрудниц, пришла в себя.
– Как хорошо, что вы обе здесь. Объявляйте коллегам, чтобы собрались. Экстренное сообщение. Музей закрывается.
– Как закрывается? На сегодня?
Анна Ивановна махнула рукой.
– Мне такое в Министерстве сказали…
Иван Данилович решил, что самое время вмешаться.
– Вот и я о чем. Сообщите по музеям, чтобы Петру Великому был обеспечен свободный доступ во дворцы! Ясно? Эй, дражайшие, – Иван Данилович пощелкал пальцами у женщин перед глазами. – Вы меня слышите?
Сотрудницы уставились на Петра, сравнивая его с портретом, и переглядываясь.
– Не может быть! – заохали в один