для которых это стало неким образом развлечения и самовыражения. Дети хвастались украденным перед друзьями и подначивали других на кражу. И сколько бы ни старались стражи, такие проказники всё равно пробирались на базар.
Наступающая ночь окрасила длинные стены главного рынка в глубокие синие и серые цвета, а под арками в стенах уже таилась тьма. Лишь в дальнем левом от Азима и Комила углу и вторым от северо-западного прохода желтоватый свет, пробирающийся сквозь обставленное деревянной решёткой окно, еле отгонял тьму от арки.
– Там, видишь? – именно туда и указал Комил. – Это худжра твоего отца, прояснил он.
– «Я знаю», – хотел сказать Азим. Во время разговора по пути сюда Азим сделал вывод, что Комил самодоволен, насмешлив, слегка высокомерен и всегда фальшиво улыбается. Промолчав, он посмотрел в указанную сторону. У окна, скрытого в глубине арки, кто-то расхаживал туда-сюда и по осанке он не был похож на отца Азима. Значит, его отец не один в своём рабочем кабинете и его спутник явно нервничает. Должно быть что-то важное, подумал Азим, следуя за Комилом под купол.
Перед заходом солнца, вофи обходят базар, удостоверяются, что злоумышленников нет, докладываются начальнику рыночной стражи и уходят домой. На ночь остаются караульные – по одному под каждым куполом и двое внутри. Однако этим вечером под северо-западным куполом их было двое и один из них чем-то хвастался, то и дело заглядывая за вход.
– Рынок закрыт! – заявил стражник, слушавший хвастуна. Он стоял у колонны, возле ступеней. Он кивком позвал соратника и спустился к пришедшим молодым людям.
Стражник хвастун, который что-то высматривал внутри, неожиданно встрепенулся, услышав громкий голос, и рысью подбежал к соратнику. Его рука машинально ухватилась за рукоять сабли.
– Назовитесь! – потребовал он.
– Свои мы, свои, – широко улыбаясь, небрежно ответил Комил. – Эрадж, ты не узнал меня? Вы что такие хмурые? – спросил он, оглядев обоих вофи.
Несмотря на то, что стражники были чуть ли не в двое старше него, тон Комила был панибратским.
– Ах, это ты, – облегченно выдохнул Эрадж, убирая руку с сабли. – А товарищ твой кто? Выглядит знакомым… Зачем в поздний час на базар явились? – спросил он, с подозрением насупив брови.
– Это, – Комил с ребяческим почтением прижал правую руку к сердцу, а левой указал на своего спутника, – извольте представить, Азим ибн Аъзам. – Комил опустил руки и прошёл по ступеням под купол. – Нас сюда его отец позвал, – посерьёзнее добавил он.
– Нас не предупредили о вашем приходе, – сказал другой вофи.
– Тот самый? – одновременно с соратником проговорил Эрадж.
– Да, тот самый, – безучастно ответил Комил.
Он уже был у входа в базар, пока Азим с недоумением всё-ещё стоял у ступеней.
– Проходи, раз уж тебя отец позвал, – Мухсин18, другой стражник отступил в сторону. – Не стой как вкопанный.
Эрадж