ему, но и его отцу на весь Ахорун. Естественно, он не хотел этого допускать.
– Удачи, – смирившись с решением Аъзама, пожелал Мирзо его сыну и Комилу.
– Не волнуйтесь, заказ будет выполнен в срок! – важно пообещал Комил, положив руку на плечо Азиму.
– Вот и славно, – вздохнул Аъзам. – Завтра же выйдите в путь, а пока всем лучше передохнуть. Был долгий день, – он потушил свечу на столе и встал, чтобы потушить остальные…
Аъзам шёл впереди. Спустившись с лестницы, он приложил руку на косу резной девицы и открыл дверь в рыночную столовую. Там дежурный повар готовил еду для ночной стражи.
– Идите к беседке, – сказал Аъзам в проёме. – Я закажу нам ужин. Долго уж до дому идти, а я сильно проголодался.
Аъзам повернулся и скрылся в широком помещении столовой, освещенной тусклым светом свечей, горевших где-то слева. Туда он и направился.
Проголодались все и, согласно кивнув, пошли в сторону беседки. Азим в это время подумал о «хом-шурбе» и мясном соусе с морковкой и сладким перцем.
Они прошли по широкому промежутку между прилавками к высокой и широкой беседке, стоявшей по центру внутренней рыночной площади. Беседка стояла на невысоком помосте с тремя широкими ступеньками по кругу. Её венчал купол с вырезанным узором в виде лозы двадцати пяти сортов винограда. Этот купол поддерживали двадцать пять деревянных колонн. Извивающая виноградная лоза, вырезанная на этих колоннах, всегда привлекала внимание Азима. Вместо гроздей на этих лозах были вырезаны имена, и ему было интересно – найдет ли он своё имя.
Беседка служила трапезной и пятьдесят человек могли одновременно обедать в ней, да попивать чай с фруктами. Пять входов вели в неё и ни покупатели, ни торговцы никогда не толпились. В разгар обеденного часа людей обслуживают двадцать пять прислуг. Юноши и девушки от четырнадцати лет, а иногда и взрослые, работают на рыночной столовой. По большей части, они работают кухонными слугами не ради жалованья, а чтобы запечатлеть свои имена в истории главного рынка. Этой беседке около пятьсот лет и все эти годы шеф-повара вырезали имена своих слуг вместо гроздьев на лозе. Чтобы твоё имя было вырезано на колонне, нужно проработать на кухне пять лет до и пять лет после этого. Все двадцать пять колонн были исполнены именами, потому и Азим искал своё.
Может, кто-нибудь с таким же именем работал здесь когда-то?
В высоту беседка была не больше две трети высоты стен рынка. Когда Азим впервые вошёл под её купол, он с открытым ртом проследил за именами до самого верха и, несмотря на бессчетное количество имён, на колоннах ещё оставалось много места. В этот раз Азим смотрел на пустой плетёный стол и с мыслями о горячем супе погладил свой пустой живот.
Ждать пришлось недолго. Его отец вернулся с надутыми щеками, за которым явно был не воздух. На руках он нёс деревянный поднос. Аъзам положил его на стол и раздал всем по тарелке с тушёными бараньими рёбрышками, сдобренный лимоном, нашинкованным луком, укропом и базиликом. Большой чайник и вложенными в друг друга