сын Аъзама! – луноликий торговец корнеплодами отдал сетчатый пакет с картофелем и луком мужчине в богатых алых одеяниях и шагнул навстречу юноше. – Будь здоров, – торговец пожал Азиму руку и хотел резво покачать их рукопожатием, но заметив, что юноша как-то странно оглядывает его шатёр и соседние лавки, опустил руку.
Ростом Джамшед был выше Азима на пол головы, а из круглого у него было не только лицо, но и всё упитанное тело. Он был в синем тёплом чапане с голубой вышивкой. Под ней у него была плотная шерстяная рубаха.
– Я, вроде, не делал заказов. У меня… а… пока всё есть, – оглянувшись на свой шатёр и с недоумением ухмыляясь, сказал он Азиму.
– Я здесь по поручению отца, Джамшед-ака, – сдвинув брови, сказал Азим, глядя ему в глаза.
Это уже стало интересно. Его смуглое лицо, обрамлённое бородой, задавалось вопросом. Он склонил голову набок и хотел было спросить, но Азим опередил его с ответом.
– Поступили жалобы о том, что ваши цены значительно выше, чем на главном рынке, на четыре-пять десятков, – Азим обвёл взглядом лавки рядом с шатром. – Люди сетуют на вас Торговому совету, – серьёзно заявил Азим.
И откуда у него только такая серьёзность?
Юноша впервые вёл разговор деловитым и недобродушным тоном. Последнее было для него непривычным, что заставляло чувствовать себя неловко.
А как быть иначе? Отец поручил ему усмирить жадность уличных торгашей. Нужно вести себя строго и не проявлять мягкость.
– Богатые, а еще и жалуются, – проворчал Джамшед.
Азим скрестил руки у груди и скосил на него взгляд, не понимания негодования торговца.
– Из-за торговли с Зебистаном спрос на наши товары вырос. Вот и нам пришлось сравнивать ставки. Мы же не можем удовлетворять все их потребности.
Когда Джамшед упоминал об увеличении спроса, Азим оглянул лавки и шатры позади торговца – людей было мало. Он снова посмотрел в глаза Джамшеду. Невозмутимый взгляд Азима дал понять Джамшеду, что он не убедил юношу.
– Многие из-за личных обстоятельств или из-за времени не могут себе позволить ходить на базар, поэтому они нуждаются в вас – уличных торговцах. А вы их обдираете, – Азим снова обвёл глазами лавку, чтобы Джамшед не подумал, будто обвиняют только его.
– А-а… послушай, сынок, – ехидной ухмылкой начал Джамшед, взявшись за бледно-зелёный платок, повязанный под его пузом. – На этих улицах живут визири, чиновники, военачальники и высокопоставленные слуги султана. Да и простых богачей, не занимающих никаких должностей, здесь полно. Все они погрязли в роскоши и не знают, куда девать свои деньги. Поверь, им всё равно сколько платить за картошку – одну султана или десять зарвов. Не брать с них большую плату – просто грех.
У Джамшеда была такая самодовольная гримаса, будто он привёл веский аргумент в свою пользу, а в его голосе звучала нотка презрения. Слова этого упитанного торговца в голубой чалме изумили Азима не на шутку, а до злости.
– Грех?! –