назад.
– Доброе утро, Азим! – мимо юноши проехали три телеги. Они ехали от поля, гружённые серо-бурыми мешками с последним собранным урожаем. Крестьяне – рабочие его отца, по двое на каждой телеге, помахали Азиму.
– И вам доброе утро, – ответил Азим, прижав правую руку к сердцу. Юноша понял, что работа на поле началась с раннего утра.
Доехав до небольшой рощи перед самими посевными полями, Азим удивился количеству телег у подлеска. Некоторые были пустые, некоторые заполнены наполовину, а люди с поля несли на своих плечах полные мешки, другие несли мешки парами. Между деревьями устроили новые коновязи, а справа от прогалины даже построили стойла. Всё это было сделано за последние три месяца, когда начались поставки в Зебистан. Азим не приходил сюда в это время – он был занят делами отца в городе.
Слева в пятидесяти шагах от дороги, где редели деревья, тоже стояли телеги, запряжённые парой лошадей. Рабочие отца заполняли их мешками. Загруженные телеги трогались в путь.
Пока Азим привязывал кобылу к жерди, ещё две заполненные телеги со скрипом выехали. Заметив Азима, все рабочие, что на телегах, что с мешками на плечах, с рукой у сердца или кивками здоровались с ним. Азим отвечал им тем же и взглядом искал аки Рашида.
Юноша оглядывался по сторонам, но нигде не видел старосту рабочих. Азим начал спрашивать у рабочих. Один пожал плечами, другой указал куда-то в сторону, третий и вовсе не знал, о ком у него спрашивают – видимо новенький.
В поисках аки Рашида истоптанная и выщипанная трава сменилась бескрайним вспаханным полем с редкими ручейками зелени посреди тёмно-бурой почвы. На поле местами были расставлены мешки с картофелем, морковью, луком и другими плодами земли. Крестьяне подходили к ним и уносили к телегам. Те, что помоложе, задерживались, болтали, шутили или хвастались, а за дело брались по замечанию старших.
Даже при этом количестве рабочих большая часть посевных полей оставалась безлюдной. Урожай с этих участков собрали ещё осенью, и пустили туда скотину, чтобы съела остатки початков и стеблей и одновременно удобряла почву естественным путём.
Наконец, послышался знакомый голос, отдающий распоряжения. Азим подошёл к широкоплечему мужчине в сером полосатом чапане. На голове у старосты была короткая чалма из белой и синей шерсти.
– Доброе утро, Рашид-ака, – сказал Азим, осторожно переступая через мягкие борозды.
– Доброе, – староста повернулся к юноше и пожал ему руку. – Давно тебя не видел, сын Аъзама. – За работу! – громовым голосом он разогнал новичков, столпившихся у одного мешка. – Лентяи! – покачал он головой.
Азим оглянулся на тех ребят и снова посмотрел на Рашида.
– Как идут дела, Рашид-ака?
– Хорошо, – без радости ответил староста. – Загружаем последние мешки зимнего запаса. Правда, треть отправится в Расулабад, – уточнил он.
Староста также доложил Азиму, что весь зимний урожай был собран и расфасован по мешкам, которые он сейчас