её отстраненность (не холодность или застенчивость, а умение держать на расстоянии, не обижая), что приводило в отчаяние предчувствием долгой осады, но в то же время обнадеживало приключением. Она редко говорила сама, особенно о себе, всегда слушала, присматривалась. Эта пустая вселенная оставляла впечатление таинственности, даже когда вспыхивала новыми звездами, освещавшими (как казалось) всю её изнутри. Нераскрытая гедонистка, она стояла в тамбуре между двумя железными дверьми и улыбалась, как один заговорщик улыбается другому, ожидая, что другой поймет все без слов.
Я прошел в коридор, заперев за собой двери, и стал раздеваться, не сводя глаз с моей одинокой хозяйки (мой друг, оказывается, работал, наверное, я это знал, ибо у меня нет привычки приезжать туда без звонка). Мы говорили о том, как наши пути разошлись, не успев даже сблизиться, о том, что теперь у каждого предостаточно проблем с его вожделенным выбором.
– Ну а ты что хотела?..
– Не надо, не женись, это не твое счастье, я вижу… От кого ты бежишь?
– От одиночества, и, может быть, от тебя!
…Женщина, с которой он провел ни один год, от которой у неё ребенок – заметь, она может быть ни о себе думает, – которая его наверняка еще любит, да и обиды за столько времени уже выветрились, которая предполагала, что это её мужчина (!) – они не разведены – эта женщина узнает, что она одна. Я бы на её месте, наверное, тоже не побоялся бы унизиться.
А каково мне? Ты подумал кем я себя чувствую, когда они как голубки переговариваются по телефону, и он собирается к ней в гости, под предлогом ребенка, оставляя меня вечером одну? – бедная овечка, как она умеет при необходимости показать свой горячий характер!
– Привет, Риточка, ты сейчас дома будешь? Мне нужны ключи.
– Какие ключи?.. Нет, я не могу дать, спрашивай у своего друга.
– Он в Звенигороде, он бы дал мне, ты же знаешь, такая ситуация.
– Знаю, но не могу.
– Прости. Не в вас дело, а в нем. Это он должен определить, как себя вести с вами, выбрать кого-нибудь, чтобы другую не мучить надеждой.
– Твой друг прав: ты хочешь и рыбку съесть, и… косточкой не подавиться.
– Да… Я не знаю. Я не хочу никого обижать.
– Благородный герой! Сколько раз ты обманывал Наташку за время её отсутствия? Да и меня заодно?
– Много. От бессилия, от сознания того, что я ей не нужен, что я все равно не смогу быть с ней вместе. А на время – это как подачка, понимаешь?
– А сейчас, ты думаешь, нужен ей?
– Не знаю, но Оксанке я больше нужен, даже если она играет.
– Но тебе-то что нужно, самому?
– Он говорит, что я глупая, и третий раз на те же грабли наступать не будет, но разводится отказывается.
– Страсть к Абсолюту. У него все есть – ребенок, брак в прошлом, женщина, которая нежно глядит на него, – он так и будет плыть по течению, и останется с тобой, и не разведется с женой: он хорошо устроился. Нашел свою лунку с минимумом