вскрикнула. Ричард резко повернулся к ней.
– Я нашла тайник. – Она рассматривала правую ладонь.
– Почему закричала?
– Я поранилась, пока тянула доску. – Она пожала плечами, поднесла палец к губам, чтобы остановить кровь.
– Нужно обработать рану, – сказал Ричард. – Что-то нашла?
Придвинуться к тайнику в углу комнаты он не мог, там и для Беатрис оставалось мало места.
– Какой-то кувшин.
Беатрис достала из-под половиц полностью чёрный, непрозрачный, вытянутый сосуд, напоминающий амфору. В глянцевой, отполированной поверхности отражались они. Беатрис, держа кувшин за ручки, оплетённые искусно сделанным плющом, покрутила его и остановилась, заметив символ.
– Тут отчеканенный круг, а внутри множество пересекающихся линий. Как будто на пяльцах натянули нити. – Она подползла к нему. – Ты узнаёшь?
– Нет.
– Надо открыть.
Ричард не успел перечислить все доводы, почему это опасно, как Беатрис потянула крышку на себя. Она резко поддалась, Беатрис не рассчитала сил и упала на спину, держа её в руках. Из кувшина повалил густой бордовый туман прямиком в её глаза.
– Бездна, как же жжётся, – простонала она, отгоняя от себя дым.
Ричард подполз к ней со спины и схватил за руки, не давая прикасаться к, как он предположил, сущности.
– Беатрис, не двигайся!
– Что… это?.. – сквозь зубы выдавила она.
Беатрис перестала дёргать руками, но всё ещё пыталась увернуться от тумана, отклоняясь то вправо, то влево.
– Сущность… Возможно, Зартари…
– И?.. – Она снова вскрикнула.
– Это похоже на ритуал стражей…
– Бездна, Ричард… как же больно!
– Не дёргайся. – Он старался говорить спокойно, но внутри всё тряслось. – Твоё сопротивление причиняет боль… Успокойся и отдайся ей.
– Тебе легко… говорить.
– Я вбирал сущность.
– Разумеется.
– Ты сейчас потеряешь сознание… Не бойся, я рядом и облегчу твоё состояние.
Беатрис буркнула себе под нос и обессиленно упала ему на грудь. Туман полностью перешёл в неё. Убедившись, что сущность больше не течёт из кувшина, Ричард аккуратно подхватил Беатрис под руки и переложил на матрас. Он снял поясную сумку, открыл её в поисках нюхательной соли. Она могла помочь Беатрис быстрее прийти в себя.
Сердце Ричарда колотилось, а где-то на задворках разума блуждала шальная мысль, что он должен немедленно сообщить о случившемся в Белую Розу. Принятие сущности нарушало все правила, установленные в Паении Регардией, и каралось смертью. Для него сделали исключение, для Беатрис – вряд ли.
Отбросив все сомнения, Ричард выудил баночку с нюхательной солью. Он крепко сжал её и обернулся к Беатрис. Она ворочалась в постели и что-то невнятно шептала. Ричард прикоснулся к её лбу – тот горел. Он открыл баночку, поднёс к её носу и безмолвно молил, чтобы она скорее пришла в себя. Он чувствовал, как мгновения растягиваются,