чего-то ещё.
– Вы говорите так, как будто он не работает, а сидит в тюрьме. Даже на Вулкане, я слышала, разрешено говорить с родными раз в пять недель и только особо опасным преступникам запрещают все контакты.
Женщина понемногу отошла от удивления и быстро распалялась. Виновники отсутствия сына дома были перед ней и она определённо вознамерилась припомнить им всё.
– Повторюсь, мне жаль, – сдержанно ответил всё тот же гость. Второй хранил упорное молчание. – и я также сожалению, что мы зря вас побеспокоили.
– Нет, так не пойдет! Как давно вы уже не знаете, где находится мой сын?
– Около двух недель. Но теперь мы можем проверить другие места. Есть вероятность, что он задержался на одной из станций, куда полетел в командировку. Мы всё проверим и обязательно попросим связаться с вами. Он присылает вам деньги?
– Да, но я их не использую. Я способна себя прокормить. Мне нужно знать…
– К сожалению, ни мы, ни ваш сын не можем ничего говорить о характере работы. Таковы условия контракта. Всего хорошего, госпожа Ханно. Мы обязательно вам позвоним.
Ханно проводила их напряжённым сопением, явно примериваясь, чем можно их остановить и выжать всю нужную информацию, но в конце концов просто захлопнула дверь.
Айна ощутила, как под ногой промялся песок дорожки и в последний момент успела перенести вес так, чтобы покрытие не заскрипело.
– Когда? – спросил второй визитёр, уже вернувшись в своему флаеру.
– Через недельку, – небрежно осознавался первый, самый разговорчивый. – раньше будет подозрительно.
– Она уже звонит в полицию.
– Пусть звонит. Отсюда всё равно никто ни с кем не свяжется. Наша задача сделать так, чтобы блудный мальчик объявился сначала в нашем поле зрения.
Их флаер взлетел сразу же, как голоса заглушил опускающийся прозрачный колпак.
А от дома пыхнуло жаром даже сквозь защиту кустарника.
Айна шарахнулась сначала к металлическому борту, потом обратно. Тонкие веточки затрещали, как сухие.
Выбраться из укрытия вдруг оказалось не так просто, как попасть туда. Изгородь словно тоже пыталась отступить – теперь острые ветки подходили к флаеру вплотную, царапая не слишком новую краску.
Попытавшись повернуться, капитан поняла, что скорее останется без глаз, чем выйдет тем же путём.
"Хреново растение", – думала она, слишком медленно продвигаясь вдоль по борта флаера.
У этой модели должен был быть небольшой зазор между днищем и землёй, если только опоры не проседали в мягкий грунт.
Изгородь давила всё сильнее и ощутимо тыкала в шею, по мере продвижения Айны к земле охотно занимая всё освобождающееся пространство.
Только присев, капитан смогла хорошо рассмотреть ближайшую опору, и в этот самый момент та оторвалась от земли. На каких-то полсантиметра, которые пока с успехом компенсировал стабилизатор положения, но намёк был слишком прозрачным.
Проскользнуть мимо опоры