предстояло узреть эти прекрасные жемчужины – белоснежные, как облака ходячие, и чёрные, словно беззвёздная ночь. Ибо страсть к призванию оголяет все стороны человеческого духа.
На следующий день Итилмир поднялся ни свет ни заря и тотчас поговорил с дядей Ольбениром, поведав ему свои мысли и убедив того заказать знакомому кузнецу оружие – длинный меч из булата крепкого.
– Вижу я в тебе перемену! – сказал дядя. – И думаю, это перемена к лучшему, ибо не пристало нашему славному народу ходить под пятой жадных карлов. Пусть началом нашей борьбы будет возвращение себе оружия. Вооружённый народ куда сложнее загнать под ярмо и заставить платить всякие дани и поборы! Ты принял верное решение, Итилмир, и я помогу тебе в этом нелёгком деле.
Решение было поистине верным, как и дело поистине нелёгким. Но Итилмир часто находил правильный выход из разного рода обстоятельств. Не менее часто он угадывал верный ответ на какой-либо вопрос. Иные не знали даже, где он находит такие хитроумные решения. Некоторые подлецы коварные, и в их числе злокозненный Брадо, даже поговаривали, что Итилмир знается с ведьмаками лесными и берегинами. Конечно, это было клеветой, и даже те, кто вовсю разглагольствовал об этом, сами в такую чушь не верили.
Сейчас решение Итилмира было навеяно не только его чутьём, но и словами и просьбами Хоробрита и той обстановкой, что сложилась вокруг братства Возрождённых. Горец твёрдо решил, что нельзя упустить возможность влиться в это течение и поймать волну, что вернёт арихейцам власть над собой. «Нельзя сидеть в стороне! – думал он. – Надо ухватить поток нашего времени и сбросить чужое иго, пока не поздно».
Этим же днём дядя Итилмира договорился со своим знакомым кузнецом Кровносом и заказал булатный меч. На его изготовление должна была уйти неделя. Всё это время Итилмир с нетерпением ждал новый клинок. Казалось, вместе с ним появится некая невиданная сила, способная перевернуть весь мир. Тем временем Итилмир всё чаще замечал на улицах людей, чьи одежды были украшены царскими глазками. Пару раз виделся он и с Хоробритом, но говорили они больше о жизни, не слишком касаясь замыслов большой величины.
И вот наступил день, когда Итилмир должен был получить свой новый меч. На этот же день молодой горец запланировал охоту, потому встал пораньше. С собой он взял силки, ловушки и охотничий лук. Такие луки, надо сказать, были дозволены горцам, ибо не пробивали доспехи карлов. Змееборцам же разрешили иметь при себе более сильные луки. Взяв с собой верного Ферира, Итилмир вскочил в седло и на коне вороном, на верном Месяце, пустился в путь-дорогу. Дома за главного остался дядя Ольбенир. Это был неясный зимний день, короткий и тусклый, потому Итилмир не думал задерживаться на охоте. Он хотел поймать пару тетеревов и тотчас вернуться обратно в город.
В этот же день нежданно-негаданно у стен Рихога стольного показался асилк с огромной дубиной, один из тех, у кого в голове по воле природы оказалось сплошное тесто. Огромный, как изваяние гранитное, он