сказал:
– А ведь ты меня обманываешь, Роби. Мне кажется, ты всё-таки что-то видел и знаешь, но почему-то не хочешь нам сказать.
Глаза мальчика расширились от удивления:
– А как вы догадались, что меня зовут Роберт?
Дуглас засмеялся:
– Мне, дружок, по штату положено знать имена всех детей, которые находятся в розыске. Я знаю, что твои родители тебя искали, и ищут до сих пор. Зачем ты нас обманываешь и наговариваешь на них? Они достойные люди, а никакие не пьяницы. Почему ты от них ушёл?
Роби исподлобья взглянул на Дугласа, упрямо нахмурил брови и пробурчал:
– Я ничего вам не скажу, если вы снова отдадите меня родителям.
– Хорошо, – легко согласился Дуглас, – я не отдам тебя родителям, а ты мне расскажи, что всё-таки здесь случилось. Я тебе обещаю, что сам позабочусь о тебе.
– Да-а, – недоверчиво протянул Роби, – позаботитесь. Знаю я вашу заботу. Сдадите в какой-нибудь приют, где хуже, чем в тюрьме, вот и вся ваша забота.
– Да нет же, – заверил его Дуглас, – я даю тебе настоящее мужское слово, что сам подумаю, как тебе помочь. Во всяком случае, постараюсь сделать так, чтобы тебе понравилось. Договорились?
Мальчик неуверенно кивнул.
– И всё-таки скажи, – продолжал Дуглас, – тебя действительно обижали дома?
Я решил поддержать полицейского и подключился к разговору:
– Странно, за что тебя обижать? Ты такой отличный парень, такой симпатичный… Давно ты убежал?
Вместо ребёнка мне ответил Дуглас:
– Давно. Его уже почти полтора месяца разыскивают.
– Неужели такой хороший мальчик, – без зазрения совести льстил я, – мог просто так уйти из дома? У тебя, наверное, была серьёзная причина?
Дуглас укоризненно посмотрел на Роби и задумчиво сказал:
– Твоя мать – милая женщина. Наверное, днями и ночами льёт слёзы, и ждёт тебя домой.
Роби ответил с обидой в голосе:
– Как же! Плачет! Наверняка рада, что избавилась от меня. А Дороти теперь вообще раздолье.
– А кто такая Дороти? – заинтересованно спросил я.
– Всё из-за неё, – вдруг с ожесточением сказал Роби. Мне показалось, он даже не расслышал моего вопроса, просто говорил, поддавшись нахлынувшим горьким переживаниям. – Из-за неё я ушёл из дома. Мать стала потакать всем её капризам, никого, кроме неё, не замечала. Только и было слышно целый день в доме: «Как Дороти кушала? Довольна ли Дороти? Как Дороти спала? Понравилась ли ей новая игрушка?» А меня как будто не стало. Я как чужой ходил по дому, и никто не обращал на меня внимания. Одна Марайя меня любила. А Дороти такая противная, забрала у нас всё внимание мамы. Всё у нас в семье изменилось, когда мама вышла замуж за этого мерзкого Джона. Она перестала любить нас с Марайей. Вся любовь доставалась Джону, а когда появилась на свет Дороти, нас вообще перестали замечать. Зато когда я случайно разбил игрушку Дороти, меня заметили и такой подняли крик! Ненавижу их всех! – вдруг резко, не по-детски