может причинить зло и Марайе. Она же ничего не знает.
Глаза мальчика на секунду остановились и испуганно расширились. Он все понял.
– Да, я видел… – быстро залепетал он. – Я собирался уже ложиться спать, вдруг слышу – к дому машина подъехала. Я тихонько выглянул вниз… – Роби показал на маленькое слуховое окошко на чердаке. – Я очень испугался, думал они придут сюда и прогонят меня… А я не хочу больше спать на улице… Я устал… Там холодно, страшно…
Дуглас легонько сжал руку мальчика.
– Хорошо, Роби, что было дальше? – направил он его в нужное русло.
– Их было несколько человек и один из них – этот… режиссер… Потом… – парнишка от волнения замолчал.
– Роби, ну? – подступил к нему Иннокентий.
Силы ребенка были на пределе, и он расплакался.
– Я н-не знаю… Какой-то грохот, крики… – залепетал он, хлюпая носом. – Потом дядька, который здесь жил, как закричи-и-т – так страшно! А потом захрипел и…все… П-потом машина уехала…
– А ты что? – спросил Дуглас, обняв мальчишку, чтобы унять его дрожь.
Роби размазывал слезы по лицу, из него вырывались судорожные вздохи. Но самое трудное было уже сделано, он, наконец, освободился от своей непосильной страшной тайны, с которой долгое время был один на один.
– А мне было та-а-к страшно, что я не знал, где спрятаться.
Все молчали, сочувственно глядя на мальчика. Потом Дуглас тихо спросил его:
– Почему же ты не убежал отсюда?
Роби взглянул на него обреченно, как затравленный зверек.
– Я хотел. А вдруг бы они увидели меня и погнались, чтобы прикончить, как свидетеля?! – он вскинул на Дугласа глаза, полные боли и ужаса.
Ответить на это Дугласу было нечем, уж он-то знал, что так могло произойти, и он уставился в пол.
– И я запрятался в сундук, – сказал Роби и шмыгнул носом. – Дышать там тяжело, зато безопасно, и теплее, чем бегать на улице… А потом приехали вы.
«Бедолага, сколько же тебе пришлось пережить! – с состраданием подумал я. Сердце мальчишки лихорадочно билось, так что его острый подбородок судорожно вздрагивал. Еще много раз он будет с ужасом вскакивать по ночам, видя во сне продолжение той жуткой яви».
– Роби, – очень серьезно спросил Дуглас, – ты хочешь помочь своей сестре? Ты боишься за нее?
– Да! – ни секунды не сомневаясь, воскликнул мальчик. – Я очень хочу ей помочь!
– Если ты хочешь ей помочь, – озабоченно продолжил Дуглас, – мы все должны как можно скорее к ней поехать и поговорить. Я серьезно опасаюсь, что мы можем опоздать.
От этих слов наш чумазый найденыш вскочил с сундука, схватил Дугласа за рукав и стал судорожно теребить его, захлебываясь в собственных словах:
– Я не хочу, чтобы Марайя погибла! Я не смогу без нее жить… Ведь я больше никому не нужен! Никто меня не любит! И кто мне будет давать конфеты? – причитал Роби. – Поехали, поехали! – торопил он.
– Куда? – спросили мы, чуть ли не хором.
Роби без запинки назвал свой адрес, и через минуту мы были уже в машине.
Дом,