но на жизнь хватало, даже на небольшие развлечения, среди которых были дешёвые трактиры, где студентам давали в долг еду и выпивку. Македон не злоупотреблял развлечениями, у него была цель – получить образование, хорошую работу. Да и дисциплина в училище была почти военная, преподаватели строго следили не только за успеваемостью студентов, которых было совсем немного – около 20 человек на курсе, но и за их личной жизнью и поведением. Пролетели три года интересной учёбы, практика. Несмотря на громкое именование, институт в те годы выпускал не инженеров, а техников, с возможностью, при желании, самостоятельного написания и защиты диплома. В 1894 году со званием телеграфного техника Македон уходит отбывать воинскую повинность, которая заменила рекрутскую службу и стала всеобщей, всесословной. По закону Македону, получившему среднее образование, отслужить пришлось всего полтора года. Служба закалила его характер, приучила к житейским трудностям.
г. Ачинск. Городская тюрьма,
5 ноября 1937 года
Первая ночь в камере. Жизнь его изрядно потрепала и закалила характер отца Македония. За плечами была и армейская служба, и лагеря. Но возраст брал своё. Летом, накануне своего 63-летия, отец Македоний почти два месяца пролежал с обострившимся миокардитом. Давали знать о себе хронический бронхит и грыжа, приобретённая в каторге. Ночью спал плохо, задыхался, мучили кошмары. И ещё – неизвестность.
Утром дали немного хлеба и какой-то неприглядной баланды, в которой плавали капустные листы…
Ачинская тюрьма располагалась в зданиях бывшего кожевенного завода. Главный корпус был для подследственных, второй – для заключённых, как их называли ещё в дореволюционное время, «решоных». Для них в бывших складских помещениях были открыты производственные мастерские: столярная, сапожная, пимокатная, гончарная, малярный цех. Заключённые своим трудом зарабатывали на содержание тюрьмы. Труд был не тяжёлый, зато разнообразил жизнь, занимал свободное время. Несмотря на свою принудительность, открывал возможность для самореализации, позволял почувствовать себя нужным, почувствовать себя человеком. Этой «радости» были лишены подследственные. Часы, минуты в душной, зловонной, переполненной людьми камере тянулись, казалось, бесконечно.
Поздно вечером, уже после отбоя, лязгнули засовы камерной двери. «Астраханцев, на выход!». Средних лет мужичок, вздрогнув, накинул на плечи куртку, сунул ноги в сапоги и, сгорбившись, пошёл к выходу. Его провожали десятки сочувствующих глаз. Уснуть долго никто не мог. Отец Македоний узнал, что Павел Астраханцев – жестянщик на ачинском элеваторе, родом из Шарыпово, из бывших кулаков. Один из камерных старожилов – арестован ещё в июле. Куда же твой путь, Павел? Помоги тебе Христос! Отец Македоний перекрестился… Кто следующий? Когда же его очередь?
Глава 2. Красноярск
В феврале 1897-го, после отбытия воинской повинности, Македон вернулся в Санкт-Петербург