Иркутского почтово-телеграфного округа Семенцова с указанием – подготовить телефонную сеть к сдаче Томскому округу, составив полный список абонентов, повёрстную тетрадь, ведомость по материалам. Ничего подобного никогда раньше не требовали от Македона. Документация была в беспорядке. Да и по всей стране не было даже приблизительно единых тарифов на подключение и обслуживание телефонов. Каждая губерния устанавливала размер оплаты самостоятельно. Через короткое время пришла ещё одна грозная телеграмма от Семенцова, а по почте был выслан образец требуемой документации. Македон не на шутку испугался. К тому времени размер «взятых взаймы» казённых денег уже был сопоставим с его годовым жалованьем – 600 рублей. О том, чтобы вернуть такие деньги в казну, не могло быть и речи.
В один из ближайших церковных праздников Македон пригласил в гости Артура Густавовича Нитца, который уже полгода как оставил должность начальника Почтово-телеграфной конторы, по старости. После обеда Македон признался во всём. Немного помолчав, Артур Густавович сказал:
– Македон Романович, так уж у нас на Руси повелось – есть такие должности, которые из-за несоответствия уровня ответственности и положенного жалованья подразумевают возможность, я бы сказал, «необходимость» пользования привилегиями служебного положения. Твоя должность, хоть и новая, безусловно, входит в разряд таковых. Ты в городе – человек видный, и тебе необходимо поддерживать приличный должности уровень жизни, иметь определённый вес в обществе – даже для пользы дела. И любое высокое начальство, поверь старику, это прекрасно понимает. И будет прикрывать тебя. До тех пор, пока не перейдёшь кому-то дорогу. Что ты всё отписываешься почтой да телеграммами? Мой тебе совет – съезди в Томск, поговори с начальником «уста в уста», расскажи о состоянии дел в Красноярске. Можешь привезти какой-нибудь сувенир – приятный, но недорогой…
Македон засобирался в Томск. Начальник Томского почтово-телеграфного округа, статский советник Дмитрий Дмитриевич Франц, был уже немолод и на вид – добродушен. Македон довольно прозрачно намекнул новому начальнику о некотором беспорядке в финансовой документации ГТС. Тот шутливо погрозил пальчиком, ухмыльнулся в усы и нарочито строгим голосом продекламировал Гоголя: «Смотри, Македон Романович! Не по чину берёшь!» Проблема была решена. Македон успокоился, брать «в меру» казённые деньги стало для него привычным и обыденным делом.
В июле 1907-го в возрасте трёх месяцев умерла дочь Серафима – ещё одна рана на сердце Македона и Лиды. В 1900-м они похоронили совсем маленькую Надежду, через год – месячного сына Виктора, и вот опять утрата. В те годы ранняя смерть детей была обычным делом. Из-за низкого уровня медицины очень многие не доживали до года, и к этому относились довольно спокойно. Из пяти детей оставались в живых первенец Александр и пятилетняя Клеопатра. Какая-то мистическая история – как Александр Македонский и его сестра Клеопатра…
В середине 1909-го ушедшего