то никто не обращал. Жил изгоем, как мама оставила этот мир. Разве только из жалости поглядывали на него да интересовались делами. А теперь вот оно как, в центре внимания.
От такого положения вещей делалось Феде не уютно. Ему хотелось назад в лес, к теплой осенней листве, шуршанию деревьев, к знакомой тишине. Он вспомнил сон с ярким солнцем, которое пробивалось отрывками через веки, теплый женский голос, ощущение чего-то мягкого под ладонями. Он в лесу себя ощущал точно так же как там, во сне. Ощущал себя дома.
Парень принялся за еду. Похлебка была очень ароматная, мясо мягким, а хлеб буквально таял во рту. Обед приготовили на ура, Леший и не заметил как вычерпал все до последней ложки, а куском хлеба собрал с тарелки остатки. Будто неделю не ел. Так был поглощен добытчик обедом, что не сразу заметил гостя у двери.
Прислонившись к деревянному торцу за парнем тихо наблюдала Алена. Он заметил ее только тогда, когда поставил на табурет пустую тарелку и потянулся за чаем. От неожиданности вздрогнув и чуть не пролив горячий напиток на себя.
– Алена, давно стоишь? Ты проходи! Я тут обедал, тебя ждал.
Девушка смущенно заулыбалась и вошла в комнату.
– Ты не обращай на меня внимания, Федь, ешь спокойно, я только вот подошла. Как чувствуешь себя? На вот, к чаю тебе.
Алена протянула Лешему кусочек ржаного сладкого кекса с орехами, завернутого в хлопковую салфетку.
– Ох ты, сама пекла?
– Да, мама помогала. Решили вот тебя немного побаловать. Ну так как чувствуешь себя?
– Хорошо, Ален. Давай с тобой пройдемся, меня Василевич только в компании отпустил, одного наотрез отказался.
– Отчего не пройтись, пройдемся, так и разговор легче строится. Ты вот только чаю попей и пойдем сразу.
Леший кивнул и принялся дуть на кружку. Кекс был вкусный, сладкий, явно отдавал медом и лесным орехом. Мама такие сласти не пекла. Он впервые ощутил тепло и заботу от кого-то помимо собственной матери, будто появилось снова в жизни что-то кроме него самого.
С чашкой было покончено быстро. Алена помогла Феде собраться и аккуратно под руку вывела на крыльцо. Леший даже зажмурился, хотя солнце нельзя было назвать ярким. Солнечные дни выдавались крайне редко и те только летом. А тут осень уже, надеяться не приходится.
Они медленно зашагали по тропке, огибающей общинный дом. Людей было мало, все были заняты своими хлопотами, некоторые трудились на благо лагеря, другие смотрели за собственной семьей и хозяйством, но при деле были все.
– Ну что, Феденька, был разговор с мамой у меня и она пока не знает, как я смогу помочь тебе, если не пойду с тобой. Она говорит что дар наш, он лучше проявляется на месте. То есть если ты пойдешь я могу и вовсе не увидеть ничего, а даже если увижу, то предостеречь не смогу тебя никак. Разве только обряд оберегающий можно сделать, чтобы немного хоть помочь тебе в походе. С эти мама мне поможет. Но ты все равно не скоро пойдешь, может еще что-то придет на ум.
– Ничего не случится со мной, Ален. Не первый