такому молодому и неопытному добытчику. Путь мой был проложен привычными тропами, до Заячьей Поляны. Зверей страшных не встречалось, событий странных не приключалось.
Федор сел. Все заметно расслабились – официальная часть встречи прошла, можно было переходить к дружественным посиделкам. Тут и там начали раздаваться несмелые вопросы о количестве туш, пройденных путях, личных переживаниях добытчика. Люди хотели просто рассказа о походе. Им, сидящим за частоколом круглый год, как воздуха не доставало впечатлений. И Леший неспешно рассказал о своем приключении, рассказав как дошел до Заячьей Поляны, как ставил ловушки, и как глупый енот с лисицей попались в силки. Рассказал даже о том, что видел девушку, в странных одеждах и с перьями в волосах. Однако о дедушке и о том, как он оказался за несколько километров от привычного места охоты, Федя решил умолчать.
Посиделки текли своим чередом. Мужчины выпивали и вспоминали истории своих вылазок, женщины хвастались количеством обработанного мяса и редкими шкурами, которые мужья приносили с походов. Лешему все никак не удавалось встретиться с Аленой, она так и не пришла на сбор, хотя ее мать была здесь. Макса не было тоже. Посидев так еще немного он решил набраться храбрости и спросить таки у старосты, где подевались Алена и Макс. Парень улучил момент, когда главный остался совсем один, и несмело подошел к нему.
– О, Федор. Ты молодец, парень. В первый раз пошел, а столько мяса сумел принести. Ну вот не зря же я тебя уговаривал, так ведь?
– Да, Юрий Игнатович, Вы правы как всегда. Я даже рад, что пошел. Вроде бы. Я вот что хотел спросить у вас: не знаете где Макс и Аленка, почему их на сборе нет?
– Знаю, отчего не знать. Максим пошел в дозор вчера с вечера с двумя старшими, а Аленку отец взял на заготовку рыбы. Макса раньше завтрашнего обеда можно не ждать, а вот Аленка вернется ранним утром скорее всего. Там уж как клев будет. Ну что ты не весел, Федя, случилось что ли чего, а ты рассказывать стесняешься? Ты поделись, тебе легче сделается.
– Да нет. Нормально все, Юрий Игнатович, просто хотел Аленку увидеть, она – Леший осекся – нравится она мне в общем, давно уже. Я ей шкуру подарить хотел.
– Ну что ты, Федя. Придет Аленка твоя и подаришь, ты не робей главное, и не тяни. Она невеста видная, почти все молодые добытчики заглядываются. Но я тебе по секрету скажу, среди всех, ты самый умелый, и не только я так думаю. Главный ваш, Иван Алексеевич, так же думает и надежды большие возлагает на тебя, Федь. Даже преемником своим тебя сделать хочет. Так что если Аленка твоя сомневаться в тебе вздумает, то ты ей так и скажи смело, что в свое время всех добытчиков возглавишь.
– Не, мне хочется чтобы она сама, понимаете? Чтобы не из-за приданого и статуса в лагере, чтобы я сам ей как человек мил был и приятен. А если нет чувств у нее, так и не надо мне тогда, один проживу.
– Так тоже правильно думать, тут уж кто какую цель преследует. Но мне твое понимание вещей понятно, я и сам так считаю, что если уж нет чувств у людей, то не построишь на этом счастья. Валентина, мама твоя, пусть Мокошь возьмет ее