том, чтобы звонить по своим личным делам в рабочее время, даже речи быть не могло. Тем более, что и работы, как назло, навалилось больше обычного. Ей нужно было срочно перемерить все Аллины образцы (руководитель лаборатории велел ей сделать это в первую очередь) в то время как ее уже поджидала следующая партия, хозяин которой не поленился лично принести ее ей – с душевной просьбой сделать измерения как можно скорее.
Она заметила, что на работе ее телефонные звонки почему-то заканчивались быстрее. Вот опять муж прав оказался, подумала она. На работе люди, действительно, совсем иначе ко времени относятся. Сообщив очередному одногруппнику время и место встречи, ей оставалось лишь договориться с ним (или с ней), где он (или она) сможет передать ей деньги на аренду столовой. Мало кто мог сделать это сразу – с большинством из своего списка она условилась встретиться на следующей неделе: в обед у метро или после работы, по дороге домой, на своей станции.
Но двое из них – Лида Федотова и Слава Загоруйко – работали в соседнем НИИ и смогли выйти ей навстречу (в обеденный перерыв, разумеется) прямо на следующий день. Так они и простояли, болтая, целый час на бульваре. Во время учебы та, которую позже назвали Мариной, ни с одним из них особо близко не дружила, но минутная встреча (никому из них даже в голову не пришло присесть на скамейку) почему-то затянулась, невзирая на прохладный осенний день и все возрастающую вероятность остаться без обеда.
Для начала они с радостным удивлением отметили, что все еще в состоянии узнать друг друга. Вернее, Лида со Славой, которые работали в одном и том же учреждении, узнали ту, которую позже назвали Мариной, а она – их. После чего они принялись подтрунивать над ее «непревзойденной способностью маскироваться в толпе», поскольку за все эти годы им ни разу не удалось заметить ее в автобусе, «доставляющем тружеников мысли к рабочим местам и назад, к метро».
– Мы даже решили, – пошутил Слава, – что тебе муж личного шофера предоставил.
Вспомнив разговор с учительницей, та, которую позже назвали Мариной, смутилась.
– Да вы что! – ответила она, неловко дернув плечом. – У мужа машина, конечно, есть, но она же служебная – не хватало еще, чтобы он меня на работу возил.
– А чего? – удивилась Лида, мечтательно прищуриваясь. – Я бы, например, не отказалась. Уж куда приятнее, чем в этой давке по два раза в день… Хотя я бы с таким мужем, наверно, вообще не работала.
Та, которую позже назвали Мариной, перевела разговор на работу, чтобы вернуть их к рассказу о своих успехах – ей-то на этом поприще похвастаться было нечем. Но вместо этого, как-то незаметно они углубились в воспоминания – о том, где, когда и при каких именно обстоятельствах уже и в те годы проявились «непревзойденные способности» каждого из них. Каждый случай вызывал в памяти другие – один забавнее другого, и та, которую позже назвали Мариной, вдруг с удивлением обнаружила, что ей совсем не обидно, что ее постоянно обрывают на полуслове, и она сама без малейшей опаски перебивает собеседников, чтобы поделиться