возмутилась она. – Елена Ивановна очень внимательно к ним относится…
– А тебе не приходило в голову, – поинтересовался муж, – что ее нужно время от времени контролировать, чтобы внимание ее и дальше не рассеивалось … из-за недостатка интереса со стороны родителей?
– Хорошо, – вздохнула она, – завтра проверю.
– Ты, что, забыла, – удивился муж, – что завтра мы едем в зоопарк?
– А ты не хочешь сам с ними съездить? – Она запнулась под его внимательным взглядом. – Нам же на рынок за продуктами нужно, а мне потом еще убирать и стирать…
– Ну, уж нет! – широко улыбнулся муж. – Если и поедем, то всей семьей, как договаривались. Давай лучше так сделаем: ты мне напишешь список того, что на рынке купить нужно – я сам туда съезжу, а дети тебе пока убирать помогут. А стирать уже вечером будешь.
Та, которую позже назвали Мариной, остолбенела. В ее семейной жизни никогда не возникало вопросов, кто должен заниматься хозяйством. Она с детства была приучена за домом следить, и просить у мужа помощи ей даже в голову не приходило – не годится мужчине у кухонной мойки в фартуке стоять. Что это на него нашло? У нее промелькнула мысль, что, может, и на него предстоящая встреча подействовала – воспоминания навеяла. Они же с ним вместе учились – там, в институте и познакомились.
Они действительно учились на одном потоке, но в разных группах. Ее группа была настолько сплоченной, что потребности в более широком круге общения практически ни у кого не возникало, но в лицо своего будущего мужа та, которую позже назвали Мариной, узнала намного раньше, чем познакомилась с ним лично.
Он был старше большинства однокурсников – учиться в институт он пришел по направлению со своего завода, на котором успел уже несколько лет после школы поработать. Учился он хорошо – не блестяще, но «хвостов» у него никогда не было – и очень активно занимался общественной работой. Практически ни одно собрание не проходило без его выступления. На трибуне он смотрелся хорошо – высокий, по-спортивному собранный, с широкими скулами и волевым подбородком, он никогда не читал свои речи по бумажке, и слова его были полны уверенности в своих силах и зажигательного молодого задора. Назвать его красавцем было трудно, но лицо его так и просилось на плакат, призывающий молодежь ехать на строительство БАМа.
С преподавателями он общался на равных – не стеснялся задавать вопросы на лекциях, аргументируя их примерами из своей рабочей практики – и не раз случалось, что те первыми подавали ему руку при встрече. С собратьями-студентами он держался ровно и приветливо, но, хотя и жил в общежитии, ни с кем особой дружбы не водил и принимал участие только в заранее запланированных мероприятиях, в течение которых как-то ненавязчиво всегда оказывался на переднем плане.
Та, которую позже назвали Мариной, впервые непосредственно столкнулась с ним во время последней производственной практики. К тому моменту темы будущих дипломов были уже распределены, и ей предстояло заняться изучением способов