ледяной принцессы: если на моем лице появится хоть тень тревоги, это вызовет массу вопросов, и дядя Вольф не сможет на них ответить. По крайней мере, пока мы не обеспечим себя выпивкой.
Высоко подняв голову и выставив вперед провисающее декольте, к дверям фойе прошествовала Нана, пестрая, как сверкающий фазан. Она будет встречать зрителей, принимать драгоценные камни в качестве платы за вход и тихонько даст нам знать, чьи карманы набиты туже.
– Ты уже виделась с Милли и Колетт? – спросила она. – Вам нужно отпраздновать твою первую ночь в Доме веселья!
Матери растили нас вместе, надеясь, что мы станем такими же неразлучными, как они.
И умерли они тоже вместе.
– Обязательно, – сказала я.
Танцовщицы канкана заняли свои места за занавесом и приготовились к первому номеру.
А я стояла в одиночестве и ждала.
Нана открыла двери, и в зал ворвалась галдящая толпа. Зрители, розоволицые и потные, как поросята, в разноцветных высоких шляпах, торопились занять вожделенные места поближе к сцене. Где-то среди них затерялся и Дьюи Хронос со своими броскими часами-бриллиантом на лацкане. Для него приготовлена представительская ложа. В самой середине бельэтажа, тщательно очищенная от тараканов.
Оркестр заиграл бодрую мелодию. Нана у входа покачивала бедрами в такт и издалека, сквозь пелену сигарного дыма, казалась молодой и красивой, такой похожей на мою маму, что я не выдержала и отвернулась.
Трам-па-ра-пам – загремели барабаны. В предвкушении волшебства зал вибрировал, словно натянутая струна.
У меня в кармане запели драгоценные камни.
Трам-па-ра-пам. Трам-па-ра-пам.
Представление начинается.
Глава 2
Джеймисон Порт
– Ну как? – Роджер вложил мне в руку свою фляжку. – Что скажешь?
Я перегнулся через поручень. Над горизонтом медленно вставал остров Шарман. Парень, продававший билеты на паром, говорил: «Кони-Айленд, только магический. Тамошняя выпивка вышибет тебе мозги, а девочки сведут с ума». Святые отцы в сиротском приюте, где я вырос, называли его «клозетом дьявола». А для Роджера это был просто «дом».
– Невероятно, – только и смог прошептать я.
Туманная пелена раздвинулась, как занавес, и перед моими глазами впервые предстали золотистые пляжи, сверкающие, будто самоцветы, в последних отблесках зари. К темнеющему небу тянулись остроконечные скалы, увитые пышной изумрудной зеленью. А посередине на фоне заходящего солнца высился, словно гора, огромный треугольный силуэт. Большой шатер.
Меня вдруг пронзило острое чувство дежавю. Как будто бы я это уже видел. Глупо, конечно. Если сказать Роджеру, он будет надо мной посмеиваться до скончания веков.
– Держи ухо востро. – Роджер уселся на скользкие поручни. – Если ослабим бдительность, застрянем тут на много лет с пустыми кошельками. И грехов наберем столько, что ни один священник не отпустит.
– К счастью