Я не берусь судить, кто прав, кто виноват, но, по моему глубокому ощущению, в таких ситуациях всегда есть вина обоих. Ожидания друг от друга часто не соответствуют реальности. Дима не хотел расставаться, не пришёл на суд и не поставил в паспорт штамп о разводе. Ему так было спокойней, наверно. Но обиду на бывшую жену затаил.
К сожалению, часто бывает, что отношения между родителями отражаются на детях. Раз захотела уйти от меня, воспитывай ребёнка сама – этот постулат я слышала много раз, работая в комиссии по делам несовершеннолетних и защите их прав. Обида на бывшую перекрывает чувства любви и ответственности за совместного ребёнка. И Дима не хотел платить алименты дочери, считая, что тратить их бывшая жена будет исключительно на себя.
Он практически не работал официально, всё по найму. Отделочником был хорошим, много квартир и домов отремонтировал в городе и крае. Когда брат был недалеко от меня, я убеждала его помогать дочери. В этом вопросе я была полностью на стороне невестки. Иногда удавалось его убедить, и он передавал деньги. Но долг всё равно рос.
Тогда бывшая жена подала в суд, и Диму осудили по статье 157 УК РФ – злостная неуплата алиментов. Редко алиментщиков судят, большинству всё сходит с рук. Брату назначили обязательные работы, которые он отрабатывал в управлении зелёного строительства. Фактически убирал территорию около нашей администрации.
После у него, конечно, были женщины, но уже пьющие. Он вместе с ними снимал частные дома то в Покровке, то на Водниках. Постепенно и Диму, как и старшего брата, стал разрушать демон пьянства. Выпивший, он чувствовал себя свободно и уверенно, чего не хватало в трезвом состоянии. С ним часто случались какие-нибудь неприятности, особенно связанные со здоровьем.
Брат перенёс несколько полостных операций, в девятнадцать лет ему удалили часть желудка из-за язвы. Потом эта область стала наиболее уязвимой. Из-за долгого пьянства у Димы появилась эпилепсия. Но это случалось, когда он отходил от запоев. Падал и со стульев, и со стремянки при ремонте. Расшибал голову неоднократно.
Несколько раз лежал в наркологии, увозили в беспамятстве. Я туда ездила, как на работу. После выписки он чаще всего жил у нас. Это не очень нравилось моим домашним. Димка курил, занимал диван перед телевизором в зале. Но ему некуда больше было идти. Он знал, что всегда может на меня рассчитывать.
В ответ помогал по дому, его не надо было просить или намекать. Много ремонтов в нашем большом доме происходило с его участием. Когда выздоравливал, то практически сразу находил себе работу. Брался за любое дело, не только штукатурно-малярное.
Однажды Димка попал в скверную историю. В это время он жил у друга на станции Злобино. Мне позвонил этот друг и сказал, что у Димы проблемы. Своего телефона у брата опять не было, продал, как всегда. Я несколько раз не могла его там застать, то дома нет, то пьяный в стельку. Наконец, нам с Серёжкой