это хороший знак?
– Вэл! Это все, что тебя сейчас волнует?! Да, очень хороший. Он гарантирует тебе счастье и благополучие, а возможно, и кое-что еще, если проявишь себя достойно.
– В каком смысле «достойно»?
– На этот счет у меня нет подсказки, – коротко ответил голос.
– Ясно, – отозвался Вэл. – И не надо. Скажи лучше: я могу со своей стороны как-то облегчить твою участь там? Не знаю: помолиться, дать милостыню, сделать пожертвование… Что там у вас идет в зачет?
Голос Фима раскатисто рассмеялся.
– Люди, – снисходительно-любяще проговорил он. – О своих душах заботьтесь, пока живы, о своих. Ты все для меня делаешь, Вэл, поверь. Больше ничего не нужно.
– Я ничего и не делаю, – растерянно произнес Вэл.
– Ты помнишь меня, переживаешь мой уход – это все, что нужно, этого достаточно.
– Конечно, я тебя помню! Как я могу забыть человека, спасшего мне жизнь?
– Вы многое можете забыть, – возразил голос Фима. – Забыл же ты Нину.
– Я не забыл, – раздраженно произнес Вэл. – Я не позволяю себе вспоминать.
– Напрасно. Ничего плохого она тебе не сделала. Насколько мне известно, ей ты обязан возвращением дочери и внука. Вряд ли бы ты сам нашел их.
– Ты, действительно, все знаешь. И то, что сказал, – правда, – согласился Вэл, скупо роняя слова.
– Так чего же ты злишься?
– Она бросила меня, – еле сдерживаясь, ответил Вэл. – Она нас всех бросила.
– Может, была причина, о которой ты не знаешь или не хочешь знать? Она любила тебя, я это точно знаю. Вы были счастливы…
– Счастливы! – крикнул Вэл. – Счастливы целую неделю!
– Зря ты ерничаешь, – одернул его голос. – У тебя была целая неделя счастья. У многих и этого нет.
Вэл ничего не ответил. Он поднялся, медленно прошел в дом и упал в кресло возле камина. Огонь в нем давно погас, но угли еще тлели. Вэл отворил решетку, взял кочергу и начал переворачивать ею головешки, выбивая из них пучки вспыхивающих и тут же гаснущих искр. Вдруг он закричал громко и дико и со всей силы ударил кочергой так, что одна головня выпала на пол. Вэл, растерявшись, схватил ее рукой и швырнул обратно в камин. Тело пронзила нестерпимая боль.
– Что ты делаешь?! – воскликнул призрак.
Вэл, не говоря ни слова, стиснув зубы и странно мыча, бросился в ванную и сунул руку под струю холодной воды. Он осел на пол, опустив руку в ванну, и закрыл глаза.
– Ты в сознании? Или у тебя болевой шок? – голос нервно вибрировал рядом с ухом Вэла.
– Все нормально, – глухо ответил Вэл. – Мне больно, и хорошо, что больно… Теперь можешь говорить, что хотел.
– Средневековые какие-то у тебя методы воспринимать информацию, – полушутя заметил голос. – Я не собирался сообщать ничего, что могло бы заставить тебя страдать. Я только хотел, чтобы ты открыл тубус и внимательно изучил то, что написано внутри него.
– Какой еще тубус?
– Тот, что Кронс подарил Нине в день ее рождения.
– Ничего