заплатить, – говорит Марго по – русски и показывает золотые монеты с двуглавым орлом.
– Вы торговцы? – спрашивает лесная амазонка.
– Совсем немного, – отвечаю я.
– Откуда ты знаешь наш язык?
– Жил в Коурлинге, когда был маленький, а потом с мамой переехал в Россию, самую большую, красивую и сильную империю. Слышала про такую?
– Слышала, слышала.
– Так можно у вас воды набрать, или купить? – говорю я.
– Хорошо. Набирайте воду из ручья сколько надо. Мы её не продаём. Только вы дорогу в Коурлинг не найдёте.
– Почему это не найдём? – спрашиваю я.
– Потому, что дороги нет, есть проход, но вы его точно не найдёте.
Я сразу вспоминаю Мефодия и его прибор с несколькими стрелками.
– Это вам подарок, – говорит Марго на плохом немецком, и вытаскивает из сумочки изящную чашечку с ультрамариновой хохломской росписью. – Как вас зовут?
– Меня зовут Берта, – смуглое лицо амазонки несколько смягчается, она принимает подарок.
К нам подходит Лёва с двумя пустыми канистрами.
– За домиком есть ручей. Можете набрать воды сколько надо, – говорит Берта и показывает направление рукой.
– А это кто? Внучка Бабы – Яги, – Лёва широко улыбается по-русски и бесцеремонно разглядывает девушку.
У Берты длинные красивые ноги и короткая кожаная юбка.
Берта поднимает на него арбалет. Лицо её темнеет.
– Лёва, не раздевай её взглядом, а то она тебе башку прострелит, – говорит Марго. – С этой девушкой шутки плохи, разве не видишь…
Лёва театрально вздыхает, прижимает правую канистру к сердцу, извиняется, и идёт к ручью.
– Берта говорит, что мы дорогу в Коурлинг не найдём, – я смотрю на Софи и Марго. – И она сказала правду.
– И что же нам делать? – спрашивает Софи. – Возвращаться что ли? Очень обидно.
Я обращаюсь к Берте:
– Честно говоря, у меня нет большого желания идти в этот город, но мои друзья очень хотят туда попасть, – искренне говорю я.
– Нет желания идти в Коурлинг у тебя? Почему?
Я, почему – то чувствую полное доверие к этой девушке и продолжаю:
– Потому что по приказу его правителей убили мою мать.
– Это правда? – зрачки у лесной амазонки мгновенно расширяются, и глаза становятся ещё темней.
– Да, это правда, – говорю я таким тоном, что нельзя не поверить.
– Мою маму они сожгли на костре, – тихо говорит девушка. Её правая ладонь отпускает приклад арбалета и сжимается в кулак.
Эти слова производят на меня сильное впечатление.
Мы долго смотрим в глаза друг другу, не задавая вопросов.
– Мне тоже надо идти в Коурлинг, – говорит она.
Софи и Марго прислушиваются к нашему разговору, но, судя по их лицам, ничего не понимают.
– Пойдём с нами, – предлагаю я.
– Как тебя зовут? – спрашивает девушка и смотрит мне в глаза так, что я чувствую настоящий жар на своём лице от её взгляда…
– Можешь