Железнокопытов тоже решил побыть джентльменом: наклонившись, он поднял укатившуюся под стол шляпку и попытался пристроить ее обратно на место. – Сейчас причешитесь, носик припудрите и прямо агент 001…
– Да уйдите вы, Бога ради! – пожилая дама отмахивалась от него как от мухи. – Назовите хотя бы одну вескую причину, по которой вы остановили свой безумный выбор на мне.
Генерал с готовностью кивнул.
– Извольте. Я назову вам не одну причину – целых три. Во-первых – вы женщина. А как известно, женщины вызывают меньше подозрений.
– Половина населения земли – женщины!
– Но разве они могут сравниться с вами? – томным голосом проворковал Кривошеев.
– Прекратите эту вашу демагогию! – Ариадна Ильинична неожиданно обрушилась на своего защитника.
Генерал тем временем продолжал загибать пальцы.
– Во-вторых, вы лицо никак и ничем не связанное со службами безопасности. Ну, и, в-третьих, самое главное, – тут мужественный голос приобрел лирический, даже печальный оттенок: – Вы кто? Вы – никто. Ноль. Пустота. Одинокая, брошенная всеми старушенция…
От скул к вискам мгновенно проступили багровые пятна.
– Да что вы себе такое позволяете! – пронзительный голос взлетел под потолок. – Нахал! Вы, между прочим, тоже не юноша. Кроме того, я совсем не одинока! – Ариадна Ильинична гордо вскинула голову. – И вообще, я больше не собираюсь с вами разговаривать.
Кривошеев смотрел на генерала, как на личного врага.
– Михал Семеныч… А вы, дорогая, успокойтесь, прошу вас! Коллега забыл сказать, что это всего лишь на всего легенда, – наклонившись к пожилой даме, он почтительно поцеловал дрожащие пальцы. – Более того, специально для этого задания вас искусно загримируют: состарят на несколько… десятков лет, – видя, что Ариадна Ильинична порывается что-то сказать, поспешил закончить: – Я понимаю, это не слишком приятно, но необходимо, дабы избежать малейших подозрений.
– Каких еще подозрений?!
– Ну как же, если вместо пожилой родственницы, приедет цветущая светская львица – подозрений точно не избежать.
Под воздействием грубой лести галеристка постепенно отходила.
– Даже не уговаривайте, – она отмахнулась с недовольным кокетством. – Не собираюсь я никуда ехать. И потом, что значит состарить на несколько десятков лет? Я что, должна буду прилюдно рассыпаться в прах?
Кривошеев продолжал держать руку в кружевной перчатке, даря даме многозначительные взоры.
– Не переживайте, все будет в разумных пределах. В пределах разумного и допустимого, моя прекрасная и храбрая леди.
– Ну не знаю… – Ариадну Ильиничну смущал напор неожиданного ухажера. – Вы меня совсем запутали.
Видя, что дама готова сдаться, генерал рубанул Гордиевы узлы сомнений, словно казак шашкой:
– Речь не о вашей судьбе, а о судьбе всей планеты. Поэтому, обсуждать нечего.
Понимая, что судьба ее предрешена, пожилая дама поднялась и кивнула с обреченным видом.
– Да, да, конечно…
Лицо