обе, – буркнул Григорьев, наливая водку себе и Стину. – Лучше посмотрите, что с Федей гражданская жизнь сделала. С виду вроде нормальный мужик, а манеры стали, как у этих, меньшинств проклятых… «Масипусечки!» Бррр! – он махнул стопку и снова потянулся за бутылкой
– Мне – все, – Евстигней накрыл рюмку ладонью. – Мне больше нельзя.
Пожилой шифровальщик обреченно кивнул, показывая, что ничего иного от этой жизни он, собственное, и не ожидал.
– Докатились, нормальному человеку выпить не с кем, – и хотел уже было поставить бутылку обратно, но Александра поспешила приподнять свой бокал.
– Не расстраивайтесь, Николай Петрович, я составлю вам компанию. Дамское общество вас устроит?
– Как будто у меня есть выбор!
Стин коротко рассмеялся.
– Петрович, ты слишком мало хочешь от жизни.
Подхватив кусок осетрины, Григорьев выдохнул, опрокинул стопку, затем сунул нежную розоватую мякоть в рот и принялся неторопливо пережевывать.
– Ты, малец, с мое поживи, – философски заметил он. – Я вот, в твоем возрасте…
Воспоминания оборвал нечеловеческий вопль.
Перепуганные женщины и Стин подскочили со своих мест, Григорьев, наоборот, присел, схватившись за сердце.
– Где?!
– В спальне! – Александра выскочила из-за стола.
Остальные рванули следом.
На полу, рядом с огромной кроватью, укрытой балдахином, в безвольной позе сидел Феликс. Правой рукой он прижимал к уху какую-то круглую штуку, а в левой держал нечто напоминающее душевую лейку. Красивое лицо перекошено было так, что узнать галериста можно было исключительно по отпечаткам пальцев.
– Гадина, – процедила Александра, бросая на рыжеволосую испепеляющий взгляд.
Та лишь плечами пожала.
– Сама удивлена. Даже представить не могла, что этот аппарат до сих пор работает. Раньше технику делали на совесть.
Неожиданно Феликс издал очередной вопль, да таким жутким голосом, что садовод не выдержал и запустил в хозяина квартиры подушкой.
– Идиот какой-то, – он погрозил тяжелым кулаком. – Надо же так орать.
Феликс и впрямь походил на тяжелобольного: лицо побледнело, правый глаз дергался, руки ходили ходуном.
– …Нет! Ничего без меня не предпринимайте! – кричал он в трубку. – Не надо собирать чемоданы. Я сейчас к вам подойду… Почему?.. Ну почему?!!.. Хорошо, я понял. Понял!
Бросив трубку, Феликс заметался по квартире словно подстреленный заяц. Однако, споткнувшись пару раз о бесчисленные козетки и пуфики, рухнул на антикварную оттоманку, после чего застыл в бесконечно отчаянной позе.
Ничего не понимающие гости, настороженно поглядывали на раздавленного горем хозяина, но с расспросами не спешили: плохие известия получать никому не хотелось. А то, что известия будут плохими, сомневаться не приходилось.
Первой, разумеется, не выдержала женщина.
– Что случилось? – Даша подняла подушку и пожила на кровать.
Александра глянула так, словно хотела ударить.
– А ты