поклажу своих верблюдов.
– За меня не беспокойтесь, господин Харфиз, – ответила Эриса. – Но с вашего позволения я отдохну немного в шатре.
Когда шатер закрепили растяжками, хозяин каравана помог арленсийке устроится на подстилке подальше от входа. Стануэссу уже клонило в сон: дала знать наполовину бессонная ночь и доведший до глубокого утомления переход по пустыне. Однако она уснула не сразу. Все-таки мучила жара, даже уставшее до изнеможения тело не погружалось мгновенно в сон. Вдобавок ум заняли важные мысли, которые следовало обдумать до пробуждения. Прежде всего мысли о святилище Леномы. Если оно здесь рядом – а Нурам указывал на колоннаду, до которой всего ничего – то почему бы не наведаться туда и не помолиться богине, как ее учили жрицы Всевидящей. Ведь Эриса по-прежнему чувствовала тонкую связь с прежними возможностями кольца. Да, пойти к святилищу – это риск. Большой риск. Как она объяснит хозяину каравана свой интерес к нубейской богине, которую караванщики опасаются и считают темной демоницей? Ни господин Харфиз и никто из его людей такого точно не поймет, и, мягко говоря, не одобрит. Поэтому, следовало ускользнуть из шатра тихонько, когда аютанцы начнут погребальный ритуал. Арленсийка знала их обычаи, и знала, что ритуал не проводят в городе мертвых. Значит, они начнут его здесь и только потом понесут умершего на кладбище. Однако на кладбище Харфиз может позвать ее с собой. Поэтому нужно воспользоваться моментом, когда аютанцы займутся ритуалом. Это хорошая возможность тихонько выйти из шатра и разыскать святилище. Если же те двое наемников, о намерении которых и у нее, и у хозяина каравана имелись очень неприятные подозрения, решатся на разбой, и пустят вход оружие, то тогда… Тогда только боги знают, что будет. Об этом сейчас не было смысла думать. Но может все подозрения были напрасны? Эриса за последние часы все больше склонялась к такому выводу. Ведь за все время путешествия ни темнокожий, ни аютанец по имени Хунам, тот со шрамом не давали никаких оснований для подозрения, если отбросить неясный случай с гибелью Кураба. Они будто вообще не интересовались делами каравана, редко когда смотрели в сторону Кермиза или господина Нурама Харфиза. Может быть смерть Кураба вовсе не связана с ними и все подозрения пусты? Ведь в самом деле науриец Губору, обращал внимание только на нее. Губору… он вряд ли будет участвовать в ритуале. И конечно, если он не лег отдыхать, то будет поглядывать за шатром, ожидая, когда северянка выйдет. Явно он очень дерзкий: может даже сам войти в шатер, если хозяин каравана на что-то отвлечётся. А если у него не будет такой возможности, то наверняка станет ожидать, когда она покинет шатер. Заметит, значит пойдет за ней за колоннаду. И там… пусть будет там то, что должно произойти.
– Какая я сука… – прошептала Эриса, закрывая глаза. – Неужели я в самом деле хочу, чтобы он меня трахнул? Нет, нет, мне не нужен никто, кроме Лурация!
Снова каким-то предательским образом, словно в обход ее ума госпожа Диорич представила ощущения…