Ивановича, решившего предаться чтению книги, сидели за круглым столом и играли в карты. Игра постепенно подходила к концу и уже намечались проигравшие. Когда партия закончилась, Павел Егорович обратился к Александру:
– Отчего вы не играете с нами, милости просим, место за столом ещё есть.
– Я не люблю карты, Павел Егорович, – ответил поручик, прерывая чтение.
– Признаюсь, мне самому немного надоели карты, – сказал Павел Егорович, – Не откажитесь ли вы тогда от партии в шахматы?
– Отчего бы не сыграть, – согласился Александр Иванович.
– Вот и замечательно, вы не против, если я возьмусь играть белыми, – сказал Павел Егорович, подходя к шкафчику, где лежала шахматная доска.
– Разумеется, не против, – улыбнувшись, ответил Александр.
Джентльмены сели за игру, остальные же не обратили на них особого внимания.
– Признаюсь, мне не очень везёт в карточной игре, – сказал Павел Егорович, расставляя фигуры, вырезанные из слоновой кости и покрытые цветным лаком.
– Кому не везёт в картах, тому везёт в любви, – сказал Александр.
– Я всегда говорю то же самое, – ответил Павел Егорович, делая первый ход. – Не уверен, однако, что эта крылатая фраза верна. Ещё никогда не встречал на задворках игорного дома людей радостно переживающих за свих невест или супругов.
Затем последовал ответный ход Александра Ивановича и партия началась. Павел Егорович был хорошим шахматистом, одно атака сменялась другой, и на этот раз он был совершенно уверен в своей победе. Но неожиданно Александр сказал:
– Вам шах и мат, Павел Егорович. Конь съедает короля, вы проиграли.
Противник внимательно рассмотрел доску, сделал кое-какие вычисления в уме и с изумлением взглянул на поручика.
– Вот, что значит, что вы драгунский офицер, – сказал он, – ну и лихо же вы управляетесь с конницей!
– Ну что вы, это просто совпадение, вы тоже заставили меня немало подумать, – ответил польщённый и смущённый Александр Иванович.
– Неужели наш талантливый гроссмейстер изволил проиграть армейскому юноше, – с усмешкой сказал Карл Феликсович, отвлекаясь от преферанса.
– Да, друг мой, – ответил Павел Егорович, ничуть не смущаясь, – ведь в отличие от некоторых карточных игроков, он выигрывает абсолютно честно.
– Поостерегитесь так говорить, Павел Егорович, ведь я могу и обидеться на вас, – пригрозил ему Карл Феликсович, заметно помрачнев.
– Шахматы без сомнения глупая игра, – в один голос заявили супруги Симпли.
Однако поручику более не хотелось находиться в душной гостиной в компании родственников. Он откланялся и покинул заседавших господ, проводивших его равнодушными взглядами. Зайдя в свою комнату, он накинул шинель, надел тёплые сапоги и, заперев дверь на замок, направился к выходу из замка. В колонном зале всё ещё не был убран деревянный стол для гроба, накрытый бардовым покрывалом. Поручик постоял немного рядом с этим столом, жалея,