Особенно хитрые хищники примащивались к его спине и больно клевали, разрывая в клочья хлипкую рубашку представителя советской власти.
Ведьма же науськивала летучее войско. Ее седые волосы выбились из-под простенького ситцевого платочка, и то ли ветер, то ли взмахи крыльев бешеных подопечных трепали их, что придавало старухе сходство с Горгоной Медузой.
Вадим нисколько бы не удивился, если бы сотни змеек стекли с головы врага и направились в его сторону со сладострастным намерением покарать нечестивца, каковым он безусловно являлся и в глазах старушенции, и в глазах пернатых любителей хлебных крошек.
Не время было об этом думать, но мысли о том, как же нелепо он сейчас выглядит, терзали его. Выставить себя на посмешище перед всеми прохожими! Это уметь надо. Однако странно, что никого поблизости не наблюдалось. Дети не спешили в школу, даже извечные мамаши, прогуливающие малолетних чад, не дефилировали по тротуару. Как будто мир вымер на одно мгновение, и в нем остались только он, безумная старуха и ее крылатые дьяволята.
– Уйми своих тварей, – громко крикнул следователь Горгоне, но та лишь ядовито захохотала.
Вадим еще раз внимательно посмотрел на нее и поразился. Где дряблые щеки, где седые спутанные космы? Лицо посвежело, глаза заблестели, да и волосы вовсе не седые, а светлые, как и подобает блондинкам. Сочная, красивая девушка в коротеньком платьице стояла напротив него и протягивала к нему белоснежные руки. И голуби перестали наконец бить его неугомонными крылами. Ее лицо показалось ему смутно знакомым. Но не словесного общения с ней хотелось ему. Странное тягучее желание охватило Вадимом. Он, не колеблясь, двинулся навстречу к ней, но вдруг из-за угла дома выросла огромная фигура дворника с растрепанной метлой под мышкой.
– Шалишь, барин, – шепнул он Вадиму и со всего размаха зарядил немудреным инструментом по голове.
И тут Вадим побежал. Бежал и от девушки, и от голубей, и особенно от страшного дворника. Бежал до тех пор, пока все одеяло, подушка и простыня не пропитались его потом. В такой момент он обычно и просыпался.
Сны варьировали свои темы. Иногда в них появлялась старушенция, иногда голуби, иногда все вместе. Страшный дворник, как правило, возникал в самом конце и его функцией было доводить Вадима до истерики, до последней стадии испуга, когда все защитные силы организма выбрасывают белый флаг, а ноги сами пускаются вскачь. Кто этот дворник? Этот вопрос занимал Вадима, но ответа на него он не находил.
Он пытался отвлечься от происходящего. На работе весь зарылся в документах, уже не посягая на какие-либо расследования. Знакомые и, в первую очередь, майор Пронин стали смотреть на него с некоторым удивлением и даже напряжением.
А дома, перед сном, он вечером выходил во двор. Играл в волейбол с подростками, благо те собирались каждый день и были не против появления игрока побольше.
Но и такая физическая нагрузка не давала ему спокойного сна. Странные кошмары снова снились ему. Потому не прошло